We're all just stories in the end.
Всё-таки первое впечатление - страшная сила. Вспоминала сейчас со сладкой тоской сыктывкарский вариант с Александром Байроном, Альфией Коротаевой, Владимиром Юрковский и Анатолием Измалковым.
Байрон был моей первой театральной любовью: автографы, фотки, всё как полагается)). Основным местом работы у него был Петербург, хоть родом он из Коми, и к нам он приезжал лишь изредка. Я была не единственной его фанаткой, во времена, когда мы с мамой были завсегдатаями нашего театра оперы и балеты, мы знали в лицо и других театралов, и кто кому обычно цветы дарит)). Байрон обладал способностью (может, и сейчас обладает, давно его не видела) притягивать к себе внимание зрителей. Фигаро у него был такой, что за ним с первых нот (если помните, Фигаро при первом появлении начинает петь за сценой) можно было бежать на край света, и вообще странным казалось, что Розина выбрала не его, а какого-то Альмавиву. У него был малиновый атласный пояс и талия, которую этот пояс сногсшибательно подчеркивал. Потом пояс перемещался на голову, превращаясь в бандану. А Байрону, опять же, удивительно шли необычные головные уборы вроде нее или чалмы из "Баядеры". И он умел с идеальной дикцией отбарабанить-пропеть "Бритвы, ланцеты, гребенки и щетки...", как никто другой.
Ему под стать была Альфия, наша прима, которую постоянно задвигали в угол из-за театральных интриг. Никому не интересно, но я скажу: Альфия поет лучше Ольги Сосновской! Но Сосновская лучше умеет пиариться, увы((. Я до сих пор помню появление Коротаевой на сцене в начале второго акта "Травиаты", на балу: она появляется наверху лестницы в черном бархатном платье с открытыми плечами... Зал тогда замер, выдохнул и зааплодировал - она не спела даже ни одной ноты - так она была сногсшибательна. Её голос сегодня эхом звучал у меня в ушах во время арии Розины: "Сто разных хитростей...". Удивительно, что я до сих пор так хорошо помню русский текст, хотя в последний раз уже давно "Цирюльника" на русском слышала.
Коронным моментом Юрковского в "Цирюльнике" было переодевание в учителя музыки. У него был очаровательный паричок и круглые очки, и сам он был такой милый и забавный в своем наряде, и так старательно гнусавил "Мир и радость...", что прямо затискать!
А у нашего Измалкова - комедийный талант. Ну и костюмеры с гримерами над образом Базилио постарались. Помню радость зала, когда тот снимает свою остроконечную шляпу - а под ней яйцеобразная голова с лысиной, обрамленной редкими волосами. Или его дырявый зонт, которым он грозно потрясал во время арии про клевету, вгоняя Бартоло в совершеннейший ужас. Вообще мне в сегодняшем Базилио не хватило его... огня. Он был более невзрачным, а из отвратительных деталек - только длинные накладные пальцы. Где бородавки, я вас спрашиваю?)))
Всё в прошедшем времени написала, потому что в описанном составе "Цирюльника" уже не сыграют, уже больше 10-ти лет прошло, все постарели, а Юрковский вообще ушел из певцов в продюсеры, раскручивать свою жену Сосновскую (см. выше про интриги). Эх, ностальгия...
Байрон был моей первой театральной любовью: автографы, фотки, всё как полагается)). Основным местом работы у него был Петербург, хоть родом он из Коми, и к нам он приезжал лишь изредка. Я была не единственной его фанаткой, во времена, когда мы с мамой были завсегдатаями нашего театра оперы и балеты, мы знали в лицо и других театралов, и кто кому обычно цветы дарит)). Байрон обладал способностью (может, и сейчас обладает, давно его не видела) притягивать к себе внимание зрителей. Фигаро у него был такой, что за ним с первых нот (если помните, Фигаро при первом появлении начинает петь за сценой) можно было бежать на край света, и вообще странным казалось, что Розина выбрала не его, а какого-то Альмавиву. У него был малиновый атласный пояс и талия, которую этот пояс сногсшибательно подчеркивал. Потом пояс перемещался на голову, превращаясь в бандану. А Байрону, опять же, удивительно шли необычные головные уборы вроде нее или чалмы из "Баядеры". И он умел с идеальной дикцией отбарабанить-пропеть "Бритвы, ланцеты, гребенки и щетки...", как никто другой.
Ему под стать была Альфия, наша прима, которую постоянно задвигали в угол из-за театральных интриг. Никому не интересно, но я скажу: Альфия поет лучше Ольги Сосновской! Но Сосновская лучше умеет пиариться, увы((. Я до сих пор помню появление Коротаевой на сцене в начале второго акта "Травиаты", на балу: она появляется наверху лестницы в черном бархатном платье с открытыми плечами... Зал тогда замер, выдохнул и зааплодировал - она не спела даже ни одной ноты - так она была сногсшибательна. Её голос сегодня эхом звучал у меня в ушах во время арии Розины: "Сто разных хитростей...". Удивительно, что я до сих пор так хорошо помню русский текст, хотя в последний раз уже давно "Цирюльника" на русском слышала.
Коронным моментом Юрковского в "Цирюльнике" было переодевание в учителя музыки. У него был очаровательный паричок и круглые очки, и сам он был такой милый и забавный в своем наряде, и так старательно гнусавил "Мир и радость...", что прямо затискать!
А у нашего Измалкова - комедийный талант. Ну и костюмеры с гримерами над образом Базилио постарались. Помню радость зала, когда тот снимает свою остроконечную шляпу - а под ней яйцеобразная голова с лысиной, обрамленной редкими волосами. Или его дырявый зонт, которым он грозно потрясал во время арии про клевету, вгоняя Бартоло в совершеннейший ужас. Вообще мне в сегодняшем Базилио не хватило его... огня. Он был более невзрачным, а из отвратительных деталек - только длинные накладные пальцы. Где бородавки, я вас спрашиваю?)))
Всё в прошедшем времени написала, потому что в описанном составе "Цирюльника" уже не сыграют, уже больше 10-ти лет прошло, все постарели, а Юрковский вообще ушел из певцов в продюсеры, раскручивать свою жену Сосновскую (см. выше про интриги). Эх, ностальгия...
Перекодировала их для ТВ, смотрю теперь на большом экране. Вот каждый раз - как в первый раз! "Ой, что дальше-то будет, что будет?" 
Это я послушала ВВСшную радио-постановку Much Ado About Nothing, 
