Немного о том, что произошло между этими двумя в прошлом.
Автор: bbgon
Название: Аксиома
Пейринг: Тета/Кошей (Доктор/Мастер)
Рейтинг: PG-13
Примечание: автор пишет «Кошей», потому что автору так больше нравится)).
читать дальшеТета – вернее, Доктор: они недавно выбрали себе новые имена, и Мастер ещё не до конца привык к нему – Доктор шёл рядом с ним молча, что было совсем не похоже на него. Мастер чувствовал, как от его спутника исходят волны неуверенности, страха, сомнения, будто он должен сделать что-то, чего ему совсем не хочется. Он догадывался, в чем дело: Доктор опять заведет речь о том, что его новое имя – Мастер – это чересчур. Ещё до того, как окончательное решение было принято, он говорил, что называть себя Мастером, хозяином всего – граничит с нездоровой жаждой власти, жаждой полного контроля над всем, до чего тот сможет дотянуться, что Кошей не должен следовать своим болезненным импульсам, что он должен сдерживать себя, свою агрессию, свою паранойю, должен быть мягче, податливее – и проще. Должен, должен, должен, говорил Тета, если ты меня любишь, сделай так, чтобы мне было проще любить тебя. Мастер не выдерживал, взрывался и кричал в ответ, что если Тете не нравится, он может катиться на все четыре стороны, но знал про себя, что тот не уйдет, слишком многое их связывало, слишком давно они были вместе. Они проросли друг в друга, и сколько бы ни ругались, заканчивалось дело всегда тем, что Тета допускал его в свой разум, и Мастер гладил его виски, склоняясь к самому лицу, и видел в светлых голубых глазах и в сознании его всё то же: «Ты невыносим, но я люблю тебя». Он не мог представить себе, что сделается с ним без ежедневного подтверждения этой аксиомы, на которой строились все остальные уравнения его жизни.
Доктор остановился, когда дорожка завела их вглубь сада, туда, где вряд ли кто мог их увидеть и услышать. Мастеру стало не по себе от этой предосторожности: это значило, что Доктор ждет, что сейчас он будет кричать и беситься, значит, он собирался сказать что-то, что непременно заставит его сорваться.
Доктор вздохнул и оглянулся по сторонам, на весеннюю прозрачно-белесую листву дерева, под плакучими ветвями которого они стояли, на траву под ногами. Он обернулся к Мастеру и сказал, как давно заготовленную фразу:
- Я хочу, чтобы ты знал, Кошей: я люблю тебя.
Мастер вдохнул и замер. Сейчас его ударят. Или предложат быть вместе и в горе, и в радости и умереть в один день.
- Но ты меня пугаешь, - через силу продолжал Доктор. Он сунул руки в карманы, как всегда, когда хотел выглядеть увереннее, и его взгляд перебегал с переносицы Мастера на его подбородок. – Ты не хочешь видеть, во что ты превращаешься. Ты хочешь контролировать всё. Свои владения. Своё будущее. Моё будущее. Меня, мои мысли, мои чувства, мои решения, - он ронял каждую фразу тяжело, переводя дух.
Этот разговор, в разных вариациях, они вели сотни раз до того – и будут вести сотни раз после, был уверен Мастер.
- Я хочу знать тебя, - ответил он. – Я не контролирую тебя, я просто хочу знать. Разве ты не хочешь знать меня? О чем я думаю, что я чувствую? – он шагнул вперед и этим наконец-то заставил Доктора встретить свой взгляд. – Я открою тебе свое сознание в любой момент. Но ты редко просишь, - закончил он с усмешкой, которая получилась издевательской, хотя Мастеру хотелось выразить совсем другое – горечь и разочарование. Доктор одной ногой отступил назад, став вполоборота к нему, и Мастеру вдруг почудилось, что тот и вправду его боится.
- Ты забываешь, что мы с тобой два отдельных человека. Нельзя постоянно смотреть друг на друга. Чего ты хочешь, Мастер? – спросил Доктор, наконец-то заставив себя произнести его новое имя.
Мастер слегка наморщил лоб в ответ на глупый вопрос.
- Я хочу быть с тобой, - сказал он то, что, по его мнению, Доктор хотел услышать.
- Кроме этого? – Мастеру казалось, что Доктор хочет доказать свою точку зрения на основе его слов, и это нервировало его и заставляло думать об осторожности.
- Я хочу владеть миром, - насмешливо сказал он. – Чтобы ты наконец увидел моё величие.
Доктор опустил голову и несколько мгновений изучал землю у себя под ногами, затем снова взглянул Мастеру в лицо:
- Я не хочу видеть твоё величие. Что ты будешь делать, если меня не будет рядом, чтобы тебе было на кого производить впечатление? Остановишься, как фильм, поставленный на паузу, пока зрители ушли по своим делам? – последнюю фразу он произнес с горькой, почти едкой иронией.
Мастер вспыхнул. Доктор опять указывал, каким ему быть, независимо от того, рядом Доктор или нет, был снисходителен, и что самое ужасное – он был прав.
- Не преувеличивай своё значение, - он презрительно искривил губы.
- Ты это делаешь. Я много об этом думал… - Доктор помолчал, сглотнул и продолжил с заученной интонацией врача, сообщающего пациенту о смертельной болезни, затренированную фразу: - Наши отношения тебя разрушают. Посмотри, какой ты стал! – воскликнул он уже живее. – Ты не говоришь ни о чём другом, только обо мне, о нас, о том, как мы будем жить в твоем воображаемом мире, который ты завоюешь для меня!
- Это называется «планы на будущее», не знал? – мрачно сказал Мастер.
- Я не хочу такого будущего! Ты уже всё решил…
- Потому что ты вообще не хочешь ничего решать! – перебил его Мастер. – Расскажи, как ты видишь наше будущее? Что будет с нами?
Доктор застыл и медленно облизнул губы.
- Я думаю, что будет лучше… для тебя, в первую очередь, - проговорил он с видимым трудом, - если мы не будем говорить о «нас». Если будем «ты» и «я».
Мастер нахмурился. Нет, он что-то понял не так.
- Такое долгое предисловие, чтобы сказать, что ты от меня уходишь? – сказал он полувопросительно, надеясь услышать «нет».
Доктор кивнул. Его глаза были расширены от страха или волнения. Мастер помотал головой.
- О нет, дорогой Тета, ты не можешь уйти!
- Так будет лучше. Ты должен… - тот поискал нужное слово, - …остыть. Ты не видишь, что это уже не любовь, это одержимость, она тебя убивает.
- Позволь мне самому решать, что меня убивает! – Мастер повысил голос, и Доктор отступил назад, если не сказать отпрыгнул. – Ты никуда не уйдешь!
- Подожди, подожди! – он поднял ладони. – Я не говорю, что это навсегда. Я люблю тебя, Кошей, но я так больше не могу. Ты должен найти себе что-то другое, кроме меня. Может быть, тогда…
- Так не бывает! Ты либо любишь, либо нет.
Мастера начинало трясти; сила, которая дремала в нем, но просыпалась, когда он был в ярости, или в отчаянии, или в ужасе, пробуждалась и теперь. В ушах застучал пульс, и этот звук заставлял его кричать громче, чтобы заглушить шум. Доктор осторожно коснулся его плеча утешающим жестом, и это сорвало Мастера с тормозов. Он схватил Доктора за запястья и с размаху швырнул на землю; тот с глухим звуком ударился о неё спиной и затылком и скривился от боли.
Мастер придавил его своим телом, удерживая руки, но Доктор не сопротивлялся, он смотрел на него с непонятным выражением, которое Мастер сейчас не мог и не хотел распознавать.
- Покажи мне, - хрипло прорычал он. – Я тебе не верю!
Доктор закрыл глаза, вялый и безвольный под его руками. Мастер коснулся лбом его лба и сжал зубы, когда привычно открылось перед ним сознание Доктора. Там было всё то же: теплое море привязанности и нежности к Кошею, но поверх него оформлялось и выступало сознательное, острое и колючее: «Я люблю тебя, но ты невыносим».
Мастер резко вдохнул и отдернулся.
- Ты не можешь уйти! – он схватил Доктора за плечи, встряхивая на каждом слове: – Ты мой! Всегда был мой! Всегда будешь!
Чем дольше Доктор молчал, тем больше Мастер злился. Наконец, тот сам это понял и коротким ударом в живот сбросил его с себя. Мастер упал на траву и схватил ртом воздух. Внутри у него клокотало и колотилось, о грудную клетку изнутри, по всем артериям и венам, жгучим, убийственным ритмом. Они с Доктором сидели друг напротив друга, опершись одной рукой о землю, как зеркальные отражения друг друга.
- Я убью тебя, - задыхающимся шепотом проговорил Мастер.
Доктор вытер лицо ладонью.
- Посмотри на себя, - сказал он. – И ты любишь меня?
Мастер одним рывком бросился на Доктора, повалил и прижал локтем поперек шеи; ярость приказывала сделать это сейчас, но он медлил.
- Тета, - прошипел он. Тот пытался ладонями отпихнуть его руку, но напрасно. – Тета-Тета-Тета. Скажи, что ты остаешься.
Лицо Доктора было совсем близко.
«Отпусти», - одними губами сказал он. Мастеру хотелось поцеловать эти губы, почувствовать, как тот перестанет сопротивляться, как его тело расслабится и рот ответит страстью на страсть, но что-то подсказывало ему, что сейчас этого не произойдет.
Он сильнее надавил на шею Доктора, и тот, уже окончательно потеряв былое спокойствие, затрепыхался под Мастером. Лицо его наливалось кровью, и Мастер смотрел в полные ужаса глаза и впервые за много времени видел, что сейчас Доктор думает только о нем, не видит ничего, кроме него, и зависит только от него.
- Ты мой, Тета, - с отчаянием произнес он. – Ты никуда не уйдешь. Разве ты не видишь? – говорил он всё тише и тише, по мере того, как Доктор переставал сопротивляться. – Мы всегда будем вместе. Скажи, что ты это видишь.
Он отпустил его в тот момент, когда пальцы Доктора разжались на его руке. Он не мог задохнуться, обходная дыхательная система не позволила бы. Доктор не шевелился.
- Тета? – Мастер встряхнул его. – Доктор? Прекрати! Прекрати притворяться!
Доктор резко сел и втянул носом воздух. Он поспешно задышал, словно боясь, что сейчас всё повторится. Мастер жадно смотрел на него.
- Видишь, - Доктор поднял на него глаза. Голос его звучал хрипло, но вновь почти что невозмутимо, будто и не было никакого потрясения, будто он доказывал Мастеру простейшее уравнение. – Посмотри, что ты делаешь. Будет лучше, если я уйду.
Он с некоторым трудом поднялся с земли и пошёл по тропинке обратно. Мастер остался сидеть на коленях; он протянул руки и провел по смятой траве, где только что было тело Доктора. В ушах шумело; он сжал кулаки, вырвав несколько травинок, попавших в них, и заорал, пытаясь перекричать шум.
Крик застревал у него в горле болезненным спазмом, душил его, но Мастер не мог перестать. Доктор доказал своё уравнение: просто аксиома Мастера оказалась ложной; за ней рушилось и стройное математическое здание его жизни, увлекая всё вокруг в первозданный и безумный хаос.