We're all just stories in the end.
Автор: bbgon
Название: Город
Фандом: Не родись красивой
Рейтинг: G
Герои: Воропаев, Ветров
Дисклеймер: Амедиа имеет всех персонажей
Саммари: Спустя пару лет Александр встречает Ярослава в Петербурге…
читать дальше
Воропаев не любил Петербург. Было что-то отталкивающее и фальшивое в великолепии дворцов, мостов и площадей, которые смотрели со всех открыток, сувенирных кружек и маек. Фасад города подновили, но зайди в любой двор – и романтическая шелуха спадет, обнажив грязь «парадных», в которых ничего парадного и праздничного нет. Когда он в первый раз приехал сюда, он был очарован зрелищем расходящихся пролетов мостов на фоне бледно-жемчужного неба. Тогдашнему мальчишке казалось, что раз увидев такое, нельзя остаться прежним. Но ощущение сказки рассеялось уже на следующее утро, в толкотне Московского вокзала, в тяжелой пелене обложного дождя над городом.
Теперь он приезжал сюда только по делам, но, к его сожалению, Санкт-Петербург приобретал все большее и большее политическое значение, и командировки становились все чаще. Каждый раз, когда Александр ступал на питерскую землю, его охватывало смутное беспокойство, которому он не находил рациональных объяснений. Кира смеялась и говорила, что это достоевщина: призрак убиенной старухи-процентщицы не дает спокойно спать современным бизнесменам. Разумеется, дело было не в традициях русской литературы, хотя избавиться от неприятного чувства не удавалось. Но, приезжая сюда, запираться в номере, в четырех стенах, было глупо: Александр решил дать городу еще один шанс оправдать свою славу.
Воропаев медленно брел вдоль по набережной. По Неве сновали бесконечные туристические катера. На удивление, погода была солнечная, по мутно-бурой воде плясали блики, отчего река казалась живописнее, чем было на самом деле. Время от времени ему на глаза попадались рыбаки, в основном, помятые люди неопределенного возраста. Что за чушь, думал Александр, если в этой смеси нефтепродуктов и H2O и можно что-то поймать, то не отравиться этим – никак нельзя. Или это разновидность спорта – торчать целый день на солнцепеке, таращась на поплавок, бултыхающийся на волнах между пластиковой бутылкой и пакетом из-под чипсов? Настроение стремительно портилось, и Воропаев уже пожалел, что не остался в отеле. Город не оправдал его ожиданий, оказался плодом очередной умелой пиар-компании, начатой еще Пушкиным и Достоевским.
«До следующего моста – и назад», - Александр ускорил шаг. Вдруг в толпе праздношатающихся с фотоаппаратами и пивными бутылками взгляд выхватил чужеродную фигуру. Человек в офисном костюме, с папкой под мышкой, деловито шел ему навстречу. Не поднимая головы, он огибал прохожих, между бровей наметилась складка, словно он сосредоточенно высчитывал что-то в уме. Воропаев остановился, ожидая, когда человек поравняется с ним:
- Какая встреча, Ярослав Борисович!
Мужчина замер, точно наткнувшись на стену, на его лице появилось такое выражение, словно его застукали за чем-то неприличным.
- А-александр Юрьевич! – он попытался совладать со своим голосом, но тот все равно предательски сорвался.
Ярослав ничуть не изменился, и Воропаев испытал почти ностальгическое чувство, когда поймал на себе его настороженный взгляд. Как тогда, когда Ветров ловил каждое его слово и отвечал иногда испуганно, иногда снисходительно: «Сделаю, Александр Юрьевич». Он и сейчас ждал, внимательно всматриваясь в лицо бывшего шефа: что будет?
Пару лет назад Воропаев бы не сомневался, что сделать с Ярославом при встрече. Отомстить, унизить и растоптать, чтобы знал, что Александра Воропаева подставлять нельзя. Но теперь жажда мести перегорела, и не было никакого желания выслушивать жалкие оправдания Ветрова.
- Александр Юрьевич, - начал тот, уткнувшись взглядом в папку, которую держал в руках, - понимаете, обстоятельства тогда сложились так, что я не мог…
- Хватит, - оборвал его Воропаев. Раздражение медленно росло в душе, злость на этого мелкого и никчемного человека, от которого нельзя было даже услышать ничего нового: всё та же неуверенность в сочетании с умением выйти сухим из воды и придумать тысячу и одну причину, почему он ни в чем не виноват. – Хватит. Мне неинтересно, что вы могли, а что нет.
- Да, Александр Юрьевич, - с реки потянуло холодным воздухом, и стоять на каменных плитах набережной стало неуютно. Неудачная вышла прогулка, подумалось Воропаеву, и встреча не ко времени. Ярослав нервно крутил в руках папку. Лучше всего было бы уйти, но финальное слово не было еще сказано.
- Простите, Александр Юрьевич, - пробормотал Ветров. Воропаев саркастически приподнял брови: ответить Ярославу так, чтобы он понял, куда может пойти со своими извинениями. Но при виде его сконфуженного и расстроенного лица Александр невольно улыбнулся. И только сейчас он заметил, что в Ярославе что-то было не так, как прежде.
Он протянул руку и взъерошил его гладко зачесанную набок челку:
- Ярослав Борисович, где же ваш замечательный чубчик?
Секунду Ветров недоуменно глядел на него, ожидая подвоха, а затем поспешно стал приглаживать волосы, пытаясь поставить их под правильным углом:
- Сделаю, Александр Юрьевич.
Воропаев отвернулся к реке, опершись руками о гранитный парапет. Белый катер на воздушной подушке пролетел мимо, сверкнув отразившими лучи солнца окнами и скрывшись под высоким пролетом моста; поднятые им брызги рассыпались радугой. Рябь прошла по темной тяжелой воде, заставив ее заиграть отраженным цветом неба, белизной облаков и золотом шпилей.
Ярослав робко подошел и встал рядом:
- Красиво здесь, Александр Юрьевич?
Воропаев не ответил, но нелюбовь к городу постепенно уходила в прошлое, потому что не от достоевщины или архитектуры она происходила, а от того, чье имя он связывал со словом «Петербург».
Название: Город
Фандом: Не родись красивой
Рейтинг: G
Герои: Воропаев, Ветров
Дисклеймер: Амедиа имеет всех персонажей
Саммари: Спустя пару лет Александр встречает Ярослава в Петербурге…
читать дальше
Воропаев не любил Петербург. Было что-то отталкивающее и фальшивое в великолепии дворцов, мостов и площадей, которые смотрели со всех открыток, сувенирных кружек и маек. Фасад города подновили, но зайди в любой двор – и романтическая шелуха спадет, обнажив грязь «парадных», в которых ничего парадного и праздничного нет. Когда он в первый раз приехал сюда, он был очарован зрелищем расходящихся пролетов мостов на фоне бледно-жемчужного неба. Тогдашнему мальчишке казалось, что раз увидев такое, нельзя остаться прежним. Но ощущение сказки рассеялось уже на следующее утро, в толкотне Московского вокзала, в тяжелой пелене обложного дождя над городом.
Теперь он приезжал сюда только по делам, но, к его сожалению, Санкт-Петербург приобретал все большее и большее политическое значение, и командировки становились все чаще. Каждый раз, когда Александр ступал на питерскую землю, его охватывало смутное беспокойство, которому он не находил рациональных объяснений. Кира смеялась и говорила, что это достоевщина: призрак убиенной старухи-процентщицы не дает спокойно спать современным бизнесменам. Разумеется, дело было не в традициях русской литературы, хотя избавиться от неприятного чувства не удавалось. Но, приезжая сюда, запираться в номере, в четырех стенах, было глупо: Александр решил дать городу еще один шанс оправдать свою славу.
Воропаев медленно брел вдоль по набережной. По Неве сновали бесконечные туристические катера. На удивление, погода была солнечная, по мутно-бурой воде плясали блики, отчего река казалась живописнее, чем было на самом деле. Время от времени ему на глаза попадались рыбаки, в основном, помятые люди неопределенного возраста. Что за чушь, думал Александр, если в этой смеси нефтепродуктов и H2O и можно что-то поймать, то не отравиться этим – никак нельзя. Или это разновидность спорта – торчать целый день на солнцепеке, таращась на поплавок, бултыхающийся на волнах между пластиковой бутылкой и пакетом из-под чипсов? Настроение стремительно портилось, и Воропаев уже пожалел, что не остался в отеле. Город не оправдал его ожиданий, оказался плодом очередной умелой пиар-компании, начатой еще Пушкиным и Достоевским.
«До следующего моста – и назад», - Александр ускорил шаг. Вдруг в толпе праздношатающихся с фотоаппаратами и пивными бутылками взгляд выхватил чужеродную фигуру. Человек в офисном костюме, с папкой под мышкой, деловито шел ему навстречу. Не поднимая головы, он огибал прохожих, между бровей наметилась складка, словно он сосредоточенно высчитывал что-то в уме. Воропаев остановился, ожидая, когда человек поравняется с ним:
- Какая встреча, Ярослав Борисович!
Мужчина замер, точно наткнувшись на стену, на его лице появилось такое выражение, словно его застукали за чем-то неприличным.
- А-александр Юрьевич! – он попытался совладать со своим голосом, но тот все равно предательски сорвался.
Ярослав ничуть не изменился, и Воропаев испытал почти ностальгическое чувство, когда поймал на себе его настороженный взгляд. Как тогда, когда Ветров ловил каждое его слово и отвечал иногда испуганно, иногда снисходительно: «Сделаю, Александр Юрьевич». Он и сейчас ждал, внимательно всматриваясь в лицо бывшего шефа: что будет?
Пару лет назад Воропаев бы не сомневался, что сделать с Ярославом при встрече. Отомстить, унизить и растоптать, чтобы знал, что Александра Воропаева подставлять нельзя. Но теперь жажда мести перегорела, и не было никакого желания выслушивать жалкие оправдания Ветрова.
- Александр Юрьевич, - начал тот, уткнувшись взглядом в папку, которую держал в руках, - понимаете, обстоятельства тогда сложились так, что я не мог…
- Хватит, - оборвал его Воропаев. Раздражение медленно росло в душе, злость на этого мелкого и никчемного человека, от которого нельзя было даже услышать ничего нового: всё та же неуверенность в сочетании с умением выйти сухим из воды и придумать тысячу и одну причину, почему он ни в чем не виноват. – Хватит. Мне неинтересно, что вы могли, а что нет.
- Да, Александр Юрьевич, - с реки потянуло холодным воздухом, и стоять на каменных плитах набережной стало неуютно. Неудачная вышла прогулка, подумалось Воропаеву, и встреча не ко времени. Ярослав нервно крутил в руках папку. Лучше всего было бы уйти, но финальное слово не было еще сказано.
- Простите, Александр Юрьевич, - пробормотал Ветров. Воропаев саркастически приподнял брови: ответить Ярославу так, чтобы он понял, куда может пойти со своими извинениями. Но при виде его сконфуженного и расстроенного лица Александр невольно улыбнулся. И только сейчас он заметил, что в Ярославе что-то было не так, как прежде.
Он протянул руку и взъерошил его гладко зачесанную набок челку:
- Ярослав Борисович, где же ваш замечательный чубчик?
Секунду Ветров недоуменно глядел на него, ожидая подвоха, а затем поспешно стал приглаживать волосы, пытаясь поставить их под правильным углом:
- Сделаю, Александр Юрьевич.
Воропаев отвернулся к реке, опершись руками о гранитный парапет. Белый катер на воздушной подушке пролетел мимо, сверкнув отразившими лучи солнца окнами и скрывшись под высоким пролетом моста; поднятые им брызги рассыпались радугой. Рябь прошла по темной тяжелой воде, заставив ее заиграть отраженным цветом неба, белизной облаков и золотом шпилей.
Ярослав робко подошел и встал рядом:
- Красиво здесь, Александр Юрьевич?
Воропаев не ответил, но нелюбовь к городу постепенно уходила в прошлое, потому что не от достоевщины или архитектуры она происходила, а от того, чье имя он связывал со словом «Петербург».
@темы: Моё, Не родись красивой, Александр Воропаев
-
-
19.05.2007 в 16:19Было что-то отталкивающее и фальшивое в великолепии дворцов, мостов и площадей, которые смотрели со всех открыток, сувенирных кружек и маек. Фасад города подновили, но зайди в любой двор – и романтическая шелуха спадет, обнажив грязь «парадных», в которых ничего парадного и праздничного нет. Когда он в первый раз приехал сюда, он был очарован зрелищем расходящихся пролетов мостов на фоне бледно-жемчужного неба. - фигасе!
-
-
19.05.2007 в 18:56фигасе!
расшифруйте, плиз
-
-
19.05.2007 в 19:07расшифруйте, плиз
Очень меня впечатлил этот абзац, как-то "по взрослому" написано. А дальше я читать не стал, а то вдруг там какие нибудь интимные подробности (слэшные)
-
-
19.05.2007 в 19:13Очень меня впечатлил этот абзац, как-то "по взрослому" написано.
Спасибо
А это не слэшный фик, можешь прочитать.
-
-
19.05.2007 в 19:25Прочитал. Если бы я ещё помнил кто такие Ветров и Воропаев...