Кажется, мне пора начать считать, сколько раз за год Доктор соизволит мне присниться. Сегодня Одиннадцатый устраивал конкурс между Мартой, Донной, Джеком и Эми на место спутника)). Правда, сам конкурс я пропустила, потому что сон у меня был 2-в-1 и я бОльшую часть времени гуляла по заснеженному Сыктывкару. Пришла к объявлению результатов: Доктор, естественно, выбрал Эми, потому что она "его" спутница; Марта была настроена весьма агрессивно и ревниво, Донна пожала плечами и сказала "Ну и ладно", мол, всё равно этот Доктор страшнее Десятого; а Джек выразил желание Доктора поцеловать, что он и делал весьма страстно, опрокинув его (а Доктор беспомощно махал руками), пока не пришли торчвудовцы и Янто не сделал так .
читать дальшеОМГ, сцена с усыплением мамаши и Уилсона - мну ржал.
А финальный диалог Тауба и его жены был мне очень в тему (фика): - Мы любим друг друга! - Но разве мы счастливы? - Нет. - Тогда что мы делаем? Мне нравится их история, жизненная такая, здравствуй, Фрейд.
После злого Доктора из предыдущего поста утешаю себя добрым и гуманным Десятым, который переживает за каждого убитого ЮНИТовца и даже сонтаранцам дает выбор.
Разговор, который как нельзя лучше демонстрирует склонность Доктора к излишним соплям: Донна: Я домой. Доктор: *делает большие слезные глаза* Уже?.. Донна, ты была прекрасна, спасибо тебе за всё... *бла-бла-бла* Донна: *скептически смотрит на Доктора* Доктор: ... о. Так ты просто навестишь их и вернешься? Бедненький, и жалко его при этом невероятно: напугали в конце 3го сезона, что Мастер, что Марта его бросили, так он теперь на воду дует.
Строгий Доктор очарователен.
Но так мне нравится больше!
"Пуфф" вместо взрыва. Доктор: И это всё? *разочарованно*
Невероятно радует эта карта: бОльшая часть России не затронута, видимо, потому, что Атмос жадным русским продать не удалось, плевали мы на экологию)). Ну или ездим на оленьих упряжках)).
Люблю Доктора в сочетании гнева/ужаса из-за собственного бессилия.
Еще милая Донна.
Доктор в противогазе - ЮНИТовцу: Are you my mommy? А причесочка его, поделенная на три части -
И пальчики скрестил: пожалуйста-пожалуйста, пусть моя вундервафля сработает!
Теннант, убери язык, это детская передача!
Марта сразу полезла обниматься, а у Донны с этим строго: сначала воспитательный пендаль, потом нежности)). По результатам 4го сезона воспитательный пендаль признается самым эффективным методом воспитания Доктора)).
И снова Доктор гордится тем, что Марта у него стала такая большая и самостоятельная девочка)). Я вот смотрю на то, как он гордится своими детишками спутниками и думаю: нет, ну какая романтика между ними, чесслово? Он же старый, очень старый, очень взрослый, и это видно, а они - как дети.
Когда Доктор стал изумленно открывать и закрывать рот, я было подумала, что сейчас услышу родное "What? What?! WHAT?" Да, я безоговорочно верю, что это один и тот же человек таймлорд)). читать дальше
Как они уютно прятались от чудовища в нише)). читать дальше
Романа - Доктору: You have an unconscious death wish. Эх, если б ты знала, насколько ты права).
Любопытный момент с вором и астрономом, которого все считают еретиком: как только вор признается, что он инопланетянин, астроном тут же готов ему помогать с риском для жизни. Это ведь Доктор и компаньоны: многие пошли бы с ним по самому факту его инопланетности, независимо от его душевных качеств. читать дальшеЕстественно, я тут же вспомнила про Мастера и Люси: а ведь в самом деле, достаточно было очаровать девочку симпатичной внешностью, потом впечатлить с помощью инопланетного происхождения и Тардис, ударить по мозгам картиной смерти Вселенной - и всё, она далеко не сразу начнет задавать вопросы о моральной подоплеке его поступков. Да, позже начала, потому что Люси была всё-таки не дура, но первого впечатления хватило надолго.
Торговец-мошенник страшно понравился: такой колоритной, с запоминающейся манерой речи и голосом. "Я боролся со своей совестью. К счастью, я победил".
Доктор жестокий((. Не могу смотреть, как он спокойненько так убивает людей/смотрит, как других убивают. Утешаюсь воспоминаниями о словах Десятого и Одиннадцатого о том, что каждый уникален и "сегодня никто не умрет!". Долгий же он путь прошел, и да - сволочью он был изрядной, так что поводов катить бочку на "злого" Мастера у него всё меньше: прекрасно видно, что они одной породы. УПД. Пока на пару ходила, всё из головы не шел конец серии: Доктор позволяет убить старуху-предсказательницу, хотя ему ничего не стоило помешать Графу, потом вручает ему бомбу и отправляет с ней за угол, раздается взрыв, и спустя минуту уже шутит о том, как ловко он подменил драгоценный камень на бомбу. Шутит! О том, как он убил человека! Он меня ппц как пугает, то ли у Четвертого сценаристы - маньяки, то ли это такое намеренное развитие характера? И ведь я уже скачала весь сезон с Романой, теперь боюсь смотреть, потому что Четвертый понемногу начинает меня неслабо так раздражать.
Готовлюсь к завтрашнему синхрону по теме "Инфекционные заболевания" и вспоминаю свой нездоровый интерес к медицинской теме: в детстве я прочитала толстенную энциклопедию для детей по биологии от корки до корки, а главы про стрррашные болезни - несколько раз с особым вниманием. При этом в биологии и лекарствах я не особо разбираюсь сейчас)). Блин, я ж на танцы не пошла, потому что 1) лень, 2) про прививки читать интереснее!
Смотрю новости на Первом: "Пассажирам придется привыкать к навязчивости тех, кто будет, как в крупнейших иностранных аэропортах, переворачивать чемоданы, заставлять раздеваться и до раздражения, раз за разом, отправлять через рамки". Huh? Мы с ними в разной загранице живем. Никакой разницы в контроле не замечала, кроме того, что немецкие таможенники вежливее и улыбаются. И рамок на входе в аэропорт ни разу не видела, а в Штутгарте так вообще выход с электричек - через здание аэропорта, проходной двор.
Прочитала еще одну книгу к семинару. Это было интереснее, чем Ифигения, потому что сюжет я заранее не знала и мне было любопытно, чем дело кончится. Угу, обломись, называется. Началось всё хорошо и мило, про любовь, потом про супружескую неверность, а потом вдруг девица стала вести себя как полная дууура и "все умерли". Я ненавижу-ненавижу-ненавижу лютой ненавистью, когда в книге умирает персонаж для того, чтобы распутать сюжетную линию. Тут их умерло трое, и это просто *** какой-то. Да, я понимаю, что тут, видимо, была высокая мораль вроде "Анны Карениной": "измена - это ай-яй-яй", но когда тебе на протяжении романа устами разных персонажей высказывают разные взгляды на семейную жизнь (некоторые достаточно прогрессивные по тем временам), ты вроде как надеешься, что в конце прогрессивные и возобладают. Смерть персонажа в таком контексте я воспринимаю как читерство: слабо было придумать развязку для живых персонажей? конечно, куда проще их всех красиво умертвить и закончить историю пафосом. Кроме того, люто ненавижу необоснованную (с медицинской точки зрения) смерть. Ну блин: ребенок утонул на ровном месте, девица уморила себя голодом (ага, а никто и не заметил. она раньше должна была отощать до состояния узника Бухенвальда!), а мужчина в расцвете сил "просто умер". А девица вроде была адекватная, адекватная, а потом как начала чушь пороть: запретила своей тетушке разводиться с мужем, потому что ей (девице, то есть) мораль не позволяет семью разрушать. Правда, тетушка хотела выйти замуж за другого, муж хотел жениться на девице, все были счастливы таким раскладом, но нееет! у девицы же мораль! Повбывала бы. Блин, ощущение сейчас, будто читала-читала длиннющий ОТПшный фик, а там в конце !внезапно Доктор/Роза или еще какая гадость.
/вы прослушали отзыв Бибигона о классической литературе.
Название: Сценическое обаяние Автор: screamlet Ссылка на оригинал:screamlet.livejournal.com/10389.html Перевод: bbgon Пейринг: (пожалуй, чисто платонически) Пинто и Шатной Рейтинг: PG Саммари: Крис и Зак, Билл и Леонард выступают на конвенте; творят глупости; в основном, упражняются в остроумии. От переводчика: Ужасный каламбур на совести переводчика)).
читать дальшеЗа кулисами Крис и Зак разглядывали на экране толпу, которая ждала их в зале.
- Леонард рассказывал, что обычно у них есть предбанник, где ждут те, кто не попал в зал, - заметил Зак. – И люди, которые ждут очереди, чтобы попасть в предбанник. Крис, это, вроде как, грандиозное событие.
- Она так и сказала, - машинально ответил Крис. – Всё будет нормально. О чём бес…
- Не произноси этого! Даже не думай об этом! – прошипел Зак. – Зачем они так подставили нас в первый же день? Это нечестно.
- Всё будет отлично, перестань, мы справимся, - Крис обнял Зака за плечо и сжал его. – Правда же, нам надо будет просто посидеть там, пока они будут трепаться о всякой фигне, ответить на пару вопросов – и готово. Потом будет только раздача автографов и выступления без Шатнера и Нимоя. Нет, правда – лучше отстреляться сразу.
- Кстати, где их черт носит? – спросил Зак. – Я уверен…
Стив, организатор, подбежал к ним, прикрывая микрофон на своем наушнике: - Билл и Леонард уже на другой стороне кулис и удивляются, где вас черт носит! Вы опоздали!
- Это они опоздали! – возразил Крис.
Стив пробормотал что-то в свой микрофон, тяжело вздохнул и снова прикрыл его ладонью: - Так, ладно, Билл выходит первым. Когда увидите его, тоже выходите, ясно? Зак, просто следуй за Крисом. На столе стоят таблички с вашими именами.
- Мы уже бывали на кон…
- Вот и Шатнер, давайте, вперед!
Крис шагнул на сцену, и на него обрушился такой шквал аплодисментов, какого он еще ни разу в жизни не слышал. Кажется, до него доносились даже выкрики из предбанника, но в этом он не был уверен; в чем он был абсолютно уверен, так это в том, что звуковая волна оглушила его и что его ноги приросли к сцене. Он попробовал неуверенно взмахнуть рукой, и в ответ зал взорвался еще более громкими воплями. Он обернулся – на сцене как раз появился Зак.
- Охренеть, - сказал Крис, когда Зак подошел к нему. Крис положил руку ему на пояс и широко улыбнулся, когда и Зак обнял его за талию.
- Ага, - ответил Зак. – Давай, за стол.
Они обернулись и увидели, что Леонард занял место на краю стола, а Билл остановился над ним, скрестив руки и гневно глядя то на карточку с именем, то на зрителей. Те перестали кричать и засмеялись.
- Леонард, - произнес Билл.
- Что?
- Леонард, кто сидит рядом с тобой?
- Ну, ты всё ещё стоишь у меня над душой, а Зак и Крис как раз заигрывают со зрителями…
- Леонард, - повторил Билл. – Чье имя написано на карточке рядом с тобой?
Леонард наклонился вперед, чтобы взять карточку, внимательно изучил её и сунул Биллу под нос (насколько смог дотянуться, учитывая, что один из них сидел, а другой - стоял):
- Закари Квинто, Билл, здесь написано «Закари Квинто», и может быть, ты будешь настолько любезен, что дашь Закари Квинто присесть?
Зал разразился приветственными криками при упоминании имени Зака, и Крис почти перестал что-либо воспринимать, кроме того, какой неимоверной властью обладали над этой толпой такие мелочи, как произнесенное имя.
- Нет, Леонард, - сказал Билл. – Ты не будешь сидеть рядом с Закари Квинто, - тут Билл обернулся и удостоил вниманием Криса и Зака: - Ничего личного, Зак, просто… этот вопрос раньше никогда не возникал. Само собой разумеется, что если мы с Леонардом выступаем на сцене, мы с Леонардом сидим рядом. Если мы с Леонардом едем в машине, мы с Леонардом сидим рядом. Если мы с Леонардом смотрим кино…
- Билл, - прервал его Леонард. – Думаю, даже до марсианских камней дошло, что ты имеешь в виду, может, сядешь уже?..
- Рядом с тобой, - подчеркнул Билл.
- Рядом со мной. И позволь уж ребятам сесть, куда им заблагорассудится?
- Спасибо, Леонард, с удовольствием, - Билл опустился в кресло, пристроил руки на подлокотниках и пару раз крутанулся туда-сюда, пока не остановился лицом к Леонарду. – Леонард, почему они не хотели, чтобы мы сидели рядом?
Крис и Зак воспользовались возможностью занять первые попавшиеся места: таким образом Зак оказался рядом с Биллом, а Крис – на другом конце стола. Он развернул стул в сторону собеседников, чтобы видеть, как все говорят друг с другом – вернее, как Билл говорит со всеми.
- Итак, вот мы и собрались – Кирки и Споки в первый раз вместе, - произнес Билл. Крис медленно моргнул и изобразил улыбку: он был уверен, что рёв, донесшийся из полутемного зала, повредил его барабанные перепонки. – Нам есть что обсудить, и мы непременно ответим на несколько вопросов, но сначала я задам вопрос. Зак.
- О, - несколько удивился Зак и быстро глянул на Криса, приподняв брови, прежде чем вновь обратиться к Биллу: - Конечно, задавайте.
- Ага, здорово, - сказал Билл. – Потому что мне давно было любопытно: я знаю, вы с Леонардом иногда обедаете вместе, и он рассказывает мне о тебе, какой ты хороший парень, какой ты умный, какой замечательный актер и всё такое, но есть один вопрос, который он не решается задать тебе, поэтому это придется сделать мне.
- Это вступление меня ничуть не испугало, - с каменным лицом прокомментировал Зак. – Ничуточки.
Билл рассмеялся и схватил его за плечо, затем склонился ближе. Крис заметил, как напряглись плечи Зака, поэтому он тоже рассмеялся и успокаивающим жестом погладил его по спине.
- Итак. Вот мой вопрос: у тебя что, что-то вроде… утренней слепоты, наверное – из-за которой ты не видишь, что напяливаешь на себя каждый день, или ты сознательно выбираешь свои наряды?
Крис фыркнул слишком громко и начал кашлять и прочищать горло, отвернувшись от стола, чтобы успокоиться; смех зала полностью оглушил его. Когда он вновь глянул на Зака, он увидел, что шея у того покраснела до самых ушей; смех в зале не смолкал.
Вдруг Шатнер взял на прицел его самого.
- А ты, - Билл отпустил Зака и поверх его плеча ткнул пальцем в Криса, у которого по телу пробежали мурашки, - ты его Кирк. Ты не должен разрешать ему выходить из дома в таком виде, в этих ужасных шляпах и…
- Погоди минуту, погоди, - перебил его Леонард. – Я… Билли, мы с тобой уже не так молоды, как когда-то, не отрицай. Мы не знаем, что в моде у молодежи, и Зак говорил мне, что это Крис плохо одевается.
- Что? – переспросил Крис с притворной обидой. Зак развернул кресло к нему, обнял за плечо и печально покачал головой, пробормотав в микрофон что-то вроде «Он бредит».
- Леонард! – воскликнул Билл. – Тебе нужны очки потолще, или может, мне просто подарить тебе вместо них снежные шары в оправе?! Зак, пожалуйста, встань и покажи всем, что на тебе надето.
- Билл!.. – возмутился Леонард, но Крис всё равно подтолкнул Зака локтем, чтобы тот встал. Зак вздохнул и поднялся на ноги, затем обошел стол и добрую минуту стоял на краю сцены, пока публика рукоплескала и освистывала его.
- Давайте изучим данный экземпляр, Закари Квинто, - сказал Билл. – На Закари в данный момент надеты: башмаки, стащенные у ветерана Корейской войны, белые джинсы, пошитые специально для редкого вида богомолов, оранжевый спасательный жилет из винтажной коллекции с Титаника, голубая клетчатая рубашка с закатанными рукавами, белая рубашка с длинными рукавами и соломенная шляпа, одолженная у генерала Батисты.
- И я выгляжу сексуально, - ответил Зак. Крис показал ему большой палец и одобрительно улыбнулся, когда Зак вернулся за стол.
- Леонард тоже так решил, - сказал Билл. – А я решил: так и быть, в семидесятые мы все выглядели немного кошмарно.
- Я – выглядел - великолепно, - заверил Леонард зрителей.
- Леонард, - Билл глубоко вздохнул и обменялся взглядами с Крисом и Заком. – Он просто… Он не помнит. Его разум, бедняжка, отправился туда, куда не ступала…
- Только попробуй так пошутить, и я тебя придушу, - пригрозил Леонард.
- Ты сейчас намекаешь на Спока? – спросил Билл. – Не припомню, чтобы ты когда-нибудь душил меня, Леонард.
- Не на публике.
Билл рассмеялся и добавил: - Не то чтобы об этом никто не просил. - Он глотнул воды из бутылки и продолжил: - Но я хочу сказать, Леонард, что ты взял неудачное десятилетие и сделал его еще хуже! И у тебя были разные периоды: у тебя был – дай вспомнить – клетчатый период, и период водолазок, и период под названием «Посмотрите на меня, я весь из себя ранимый поэт и ношу водолазки»…
- Два разных периода с водолазками? – спросил Крис.
- Это на два периода больше, чем можно себе позволить, - Билл наклонился и схватил Леонарда за предплечье, продолжая перечислять: - А затем были узорчатые рубашки. Подумать только…
- И ты говоришь мне об узорах? Помнится, не больше двадцати лет назад, когда ты еще соображал получше, ты сам появлялся на людях в рубашке в цветочек. Крис смотрел за тем, как Билл, обдумывая слова Леонарда, придвинулся ближе к нему, и Леонард не возражал. - Она была пастельно-голубой в розовых цветах, это был кошмар. Я скончался от одного её вида, Билл, поэтому не рассказывай мне, какой у меня плохой вкус.
Билл медленно кивнул, затем откинулся назад и посмотрел Леонарду прямо в лицо.
- Одна рубашка не оправдывает все твои наряды! Но мы отвлеклись.
- Да, немного, - Зак неловко рассмеялся.
- Крис, - Билл продолжал гнуть свою линию, - почему ты позволяешь Заку разгуливать в таком виде? Жаль, мой телефон с фотками остался у моей жены: я всегда ношу в своем телефоне фотографии самых ужасных костюмов Леонарда, потому что ты, - он вновь обернулся к Леонарду, - звезда, уважаемый фотограф, и никто не хочет помнить, что когда-то лацканы твоего пиджака были таких размеров, что на них можно было построить целый отель…
Леонард вздохнул и стал смотреть в зал, делая вид, что не слушает. Крис приподнял брови и слегка пихнул Зака локтем в бок; тот в ответ пожал плечами и усмехнулся. Крис, по меньшей мере, был не против мероприятия, во время которого его самолюбие тешили просто так, а он мог сидеть и ничего не делать.
- Билл, мы здесь уже не знаю как долго, а ты только и делал, что критиковал нас, Споков, хотя именно Спок всегда считался секс-символом – я ведь прав, Зак?
Зак открыл было рот, но Билл ответил за него: - Я был золотым богом, Леонард, не рассказывай мне сказки о прелестях экзотических острых ушей.
Леонард вздохнул и положил Биллу руку на плечо: - Кто говорит, что ты не был? Я считаю, ты и тогда был очень хорошеньким, и сейчас остаешься очень привлекательным.
- Вы это тоже слышали, да? – спросил Крис вполголоса – зрители, которые уловили его замечание, захихикали.
- О, Леонард, - практически проворковал Билл. – Может, нам стоит перейти к вопросам для мальчишек? Думаю, хватит нам с тобой болтать.
- Это ты болтал; полагаю, остальные представители рода человеческого будут рады вставить хоть словечко.
- Тогда мы примем несколько вопросов! – Билл откинулся в кресле и обернулся к Заку и Крису, что Крис расценил как знак, что это они должны ответить на несколько вопросов, или что он там имел в виду.
Зал был набит битком, так что вопросы раздавались из самых разных уголков; Билл не раз пошутил насчет Леонарда и слуховых аппаратов; и Крис был уверен, что Билл под столом гладит руку Леонарда, а Леонард большим пальцем поглаживает его бедро, но он не был абсолютно уверен, поэтому решил вовсе игнорировать происходящее. (Точнее, он был уверен, и именно поэтому решил игнорировать происходящее).
- Вопрос Заку и Крису: что вы больше всего хотите увидеть в следующем фильме?
- Хмм, - сказал Зак.
- Гмм, - отозвался Крис.
- Не Хана, - ответил Зак и посмотрел на Криса. – Ничего, что я это говорю? Не знаю, просто… это величайший фильм всех времен. Мы не сможем снять про Хана лучше, и я не хочу даже пытаться.
- Мы совсем ничего не знаем о сценарии следующего фильма, - сказал Крис. – Но если говорить о наших пожеланиях – э, у нас их нет, на самом деле, кроме того, чтобы мы оба были в фильме и речь шла о нашей дружбе. Это главное, на самом деле, я считаю, особенно если мы работаем с, э-э…
- Вы смотрели «Гнев Хана»? – перебил Билл, и Крис оглянулся – точно ли он услышал изумление в его голосе?
- Да, мы его посмотрели, раз уж все заговорили о том, что в следующем фильме должен быть Хан и – мы достаточно повторили слово «Хан»?
- Если без Хана нам хана… – начал Зак, но его перебил Леонард.
- Зак, не надо. Пожалуйста, не делай этого. Я слишком тебя уважаю. Не опускайся до каламбуров.
- Но вам понравился фильм? – спросил Билл. – Я спрашиваю только потому, что вы так настоятельно подчеркивали, что вы не фанаты оригинального Трека, когда вышел ваш фильм, и теперь вы не единственные, кто возвращается к истокам.
- О, мы рыдали, - сказал Зак. – Кажется, мы договорились держать это в секрете, но раз здесь все свои, я могу признаться: мы рыдали, рыдали, рыдали. Я знаю, что вы снимались в фильме, но смотреть его… вы плакали?
- Я очень ясно помню, - сказал Леонард, - как… в общем, мы едва смогли снять сцену. Я концентрировался на – на физической стороне, на том, что я должен делать – чинить двигатель, куда двигаться, но когда наступил момент истины у стекла, я не мог не думать о значении того, что мы делаем.
- О Боже, серьезно, нам безумно повезет, если когда-нибудь нам доведется сыграть в такой же сильной и душераздирающей сцене, как ваша у стекла, - сказал Зак. Он вновь обернулся к Крису и спросил: - По-моему, тебе пора начать упражняться в выражении лица под названием «кто-то убил мою собачку», чтобы, когда мне придется умирать через лет десять или пятнадцать, у нас был бы шанс разбить множество сердец и обрести вечную славу.
Крис облокотился о стол и подался вперед, к зрителям, облизнул губы и изобразил, насколько мог похоже, шатнеровское выражение лица «для меня наступил персональный конец света», на что публика отозвалась восторженным «О-о-о!»
- Крис, ты не можешь просто… нет, - заявил Билл. – Нет, ты должен сесть напротив Зака, и тебе бы помогло, если бы ты знал его… о Боже, Леонард, сколько лет мы были с тобой знакомы на тот момент?
- Одиннадцать? Двенадцать? Да, двенадцать лет, - ответил Леонард.
- Твой лучший друг только что отдал жизнь за тебя и еще пятьсот человек и умирает у тебя на глазах, а ты ничего не можешь сделать, - Билл вздохнул и махнул рукой. – Я не играю по Станиславскому, ни в коей мере, но – но в тот раз было иначе. Это был один из тех моментов, когда ты неизбежно сталкиваешься с абсолютной реальностью происходящего: что, в общем-то, один из людей, которых ты любишь больше всего на свете, однажды умрет. И даже несмотря на то, что это научная фантастика и он вновь оживет в следующем фильме – это не считается.
Крис и Зак внимательно смотрели на Билла, пока тот говорил, и заметили, как Леонард сжал предплечье Билла под столом, а теперь ободряюще поглаживал его. Крису внезапно захотелось сделать то же: губы Зака были плотно сжаты, и его взгляд беспокойно метался – он выглядел так, будто поддержка ему требуется. Крис подался вперед, чтобы взглянуть на Билла поверх плеча Зака, и положил ладонь на его спину.
- Весьма красноречиво, но нагоняет тоску, - заявил Крис.
- И не говори, - ответил Билл и обернулся к Леонарду: - Так вот почему меня никуда не приглашают?
- Для этого есть слишком много причин, Билли, - вздохнул Леонард. – Мы будем отвечать на другие вопросы, или у ребят есть ещё пожелания к будущему фильму?
- У меня есть пожелание! – воскликнул Билл.
- У тебя-то – конечно, - сказал Леонард. – Даже если это не твой фильм.
- Я хочу, чтобы у нас был свой – не знаю – мини-сериал или что-то в этом роде. Где бы ты – Спок – отправился в прошлое, спас меня от смерти, и мы бы вместе ушли в закат, и жили бы вечно – а если Кирк и Спок умрут, я не хочу об этом знать.
- Я за! – сказал Зак.
- Я тоже, - добавил Крис.
- У тебя никогда больше не получится сделать волосы такими же кудрявыми, как двадцать лет назад, Билл, - сказал Леонард. – Но из этого сюжета мог бы получиться отличный комикс.
- Ты портишь мне всё удовольствие, как всегда! – возразил Билл.
- Я просто смотрю на вещи реалистично! Я бы был в восторге, если бы твои волосы вдруг…
- У меня вопрос к Заку, - раздался голос из микрофона. – Когда вы начали карьеру, вы могли предположить, что будете – что станете такой легендой научной фантастики, как сейчас?
- Ну, - протянул Зак. Он покосился на Криса и рассмеялся. – Думаю – нет, не предполагал. Стар Трек стал…
Зак говорил и говорил о всякой ерунде, как он обычно делал. Трек стал манной небесной, мне так повезло, я немедленно захотел эту роль, когда услышал о ней, но я и не мечтал, я выбираю роли очень внимательно – Крис далеко не сразу выяснил, что на самом деле карьерные принципы Зака были гораздо ближе к принципам Билла с Прайслайн. Если за работу платили, он брался за неё, и никто никогда не вспомнит о прежних временах, потому что Зак эпохи Lizzie McGuire, CSI, и Touched by an Angel был совсем другим человеком, нежели сдержанный и придирчивый актер и продюсер, появлявшийся на одной сцене с Крисом, Леонардом и Биллом. Тот прежний Зак знал, каково это - сидеть без работы и жить у брата, потому что двух контрактов в год и зарплаты официанта не хватало на квартиру (даже на четверть квартиры). Он знал, каково это – рассказывать маме, что всё идет прекрасно и Калифорния – чудесное место, и одновременно назначать себе крайний срок, после которого он оставит своего агента и будет думать о другой профессии. Только Крису Зак рассказал – однажды ночью в номере отеля – о том, что первой его мыслью, когда Джей Джей взял его на роль Спока, были деньги: он бы смог безбедно жить всю жизнь. Даже если бы фильм провалился и ему не удалось бы разбогатеть, он бы всё равно больше не бедствовал, и, черт побери – для перфекциониста Заку очень хорошо удавалось брать, что дают, и не просить больше.
- Привет всем, у меня вопрос Биллу и Леонарду.
- Ну наконец-то, - вздохнул Билл.
- О Крисе и Заке.
- Ха! – расхохотался Леонард и положил ладонь на шею Билла, не прекращая смеяться.
- Одной из вещей, которые делали оригинальный сериал и первые три фильма особенными, была ваша дружба, и то, как она – просвечивала, полагаю, в вашей совместной работе. Как вы считаете, можно ли будет сказать то же о Крисе и Заке?
- Э, хм, - протянул Билл. Крис приподнял брови: невероятно, Билл в самом деле думал – думал перед тем, как говорить.
- Странный вопрос, - сказал Леонард. – Я не… мне даже не приходило в голову…
- Конечно, приходило, Леонард, - сказал Билл. – Ни разу не было такого, чтобы ты посмотрел на меня и сказал: «Знаешь, даже если бы передо мной стоял кактус, я бы всё равно мог сыграть на отлично».
- Кактус? Откуда, ты думаешь, мы прилетели?
- Я серьезно!
- Да уж, во что мы ввязались, - Леонард со вздохом глянул на Зака. – Я не говорю, что лучше бы играл в паре с кактусом, я хочу сказать, что… девушка, которая задала этот вопрос, очевидно, очень молода.
- И что? Какое это имеет значение? Ты за дискриминацию по возрастному признаку?
- Ты самый старый человек на сцене!
- И я люблю молодежь!
- Давай… давай даже не будем касаться этой темы, - ответил Леонард. – Я имею в виду, что она не помнит, что журналы писали о нас всё время, пока снимался Стар Трек. Что я якобы ненавидел тебя, ты ненавидел меня, и все ненавидели тебя – кучу всякой ерунды. А теперь все верят в то, что мы любим друг друга, и всегда любили, и что ты всегда был моим лучшим другом, а я был твоим единственным другом все эти годы, - Леонард сделал небольшую паузу, чтобы позволить толпе отсмеяться, и добавил: - Поэтому я думаю, что это неважно. Если эти ребята заставят нас поверить в то, что они лучшие друзья на экране, не должно иметь значения то, что происходит за кулисами.
- А потом вы станете такими же старыми, как мы, - Билл обернулся на стуле и уверенно положил руку Заку на спину. – И вам станет наплевать на всё. Вот тогда-то и начнется настоящее веселье!
Вечность спустя они все ушли со сцены в должном порядке, сняли микрофоны и наушники и внимательно посмотрели друг на друга. Билл подошел к Крису и обнял его за плечи: - Вот что мы называем «сценическим обаянием».
Крис сжал губы и кивнул, немного обиженно, потому что, между прочим, он и так был в курсе, но поскольку это был Шатнер, ему было лучше помалкивать. - Так я могу угостить всех ланчем?
- Ты хочешь сказать, в качестве компенсации за то, что тебе удалось просидеть молча все 45 минут? – спросил Зак. – Да, ты можешь угостить меня ланчем – ты мне должен. Очень много.
- Бедный Зак, - сказал Леонард. – Крис, что ты будешь делать, когда вы останетесь только вдвоем? Это непременно произойдет, и рядом может не оказаться ведущего – или Билла. Что тогда?
- Сценическое обаяние, - повторил Билл. – Научитесь ему, всё остальное придет само.
- Я хочу чего-нибудь жирного, мертвого и с кровью, что бы заставило меня возненавидеть себя на йоге во вторник, - заявил Зак.
- Я знал, Леонард, - сказал Билл. – Он меня хочет.
- Эта шутка была совершенно бессмысленной и, более того - отвратительной.
Они прошли сквозь несколько дверей и оказались на основном этаже, где проходил конвент, мгновенно затерявшись в толпе клингонов, таймлордов, сайлонов, персонажей «Теории Большого взрыва», переодетых вышеназванными героями, и Крис на минуту с наслаждением окунулся в полную нереальность своей жизни, прежде чем организатор быстро провел их к лифту.
Только успела подумать, как меня напрягает, что нам до сих пор не показали ни одной таймледи, как - бац! - вот её и показывают)). Да ещё такая очаровательная)). Влюбилась в её платье: аа, хочу такое! и косплеить таймледи! читать дальше
*Посмотрев на флегматичную реакцию таймлордов на вторжение и в предыдущих сериях - на убийство президента* Наконец-то поняла, почему Доктор с Мастером сбежали с Галлифрея. Они слишком темпераментные. Мутанты какие-то.
Кстати, линвистическое: President of the High Council - это по-русски не "президент", а вовсе даже "председатель Верховного совета".
Чем больше я смотрю на таймлордовское общество, тем больше думаю, что это ппц какой-то: живут в "стальных пещерах", на улицу не выходят, едят таблетки, не развиваются, существуют, как в коконе. Понимаю, почему Маста с такой горечью говорил, что это не детство, а "more a life of duty". Правда, теперь непонятно, откуда у его отца поместья с травой, если таймлорды живут в Цитадели. Где-то тут баг)).
Чем целлофановые шуршащие монстры так напугали Доктора, что он привел их на Галлифрей, оставил его без защиты и позволил поубивать довольно много своих соплеменников (кстати, ни одной регенерации нам так и не показали)? Он там болтал про то, что они пойдут безобразничать по "всем Вселенным", но это звучало как-то совсем неубедительно - что, они страшнее далеков?
Боруса Мальчик, Андред, тоже очень понравился: наконец-то адекватный и решительный таймлорд, а то я уж начала совсем разочаровываться в их расе. Рада, что Лила с ним осталась, а вот Андреду я не завидую с такой женой)). Очень забавно его Доктор конфетками угощал)). читать дальше
- Doctor, you have access to the greatest source of knowledge in the universe! - Yeah, I talk to myself sometimes.
Гыгы, беготня по Тардис была очень забавная. Понимаю, почему Доктор всё время торчит в консольной комнате: остальные помещения у него обшарпанные и неуютные)). Ну, кроме лягушатника с надувными кругами, где Лила плавала)). Отдам полцарства за сцену "Теннант Доктор в бассейне с резиновой уточкой". И всё царство - если к нему присоединится Симм!Мастер)).
Протащилась от мелочей, вроде соломинки для коктейля! Только жидкость им надо было взять цветную, вообще бы убойно смотрелось. читать дальше Интерьеры в серии тоже доставляли: что Цитадель (они где это снимали, в детском саду для малолетних преступников? ), что Тардис. Свинцовая комната была очень стильная, такой галлифрейский стим-панк)). читать дальше
Доктор очень непоследователен: то ругал Лилу за убийства, то сам же поощрял и хвалил за отличный удар. Ну и как это понимать? Меня это сильно задевает, на самом деле, не люблю двойных стандартов: типа, я такой весь в белом и против насилия, а ты меня защищай и руки пачкай. У Четвертого эта черта как-то слишком часто проявляется, на мой вкус. Вообще к Четвертому у меня противоречивое отношение, примерно как в Девятому: вроде всё при нем, а не цепляет. В каждый отдельный момент он мне скорее нравится, а когда пытаюсь всё вместе сложить, единого образа не получается, не понимаю, что он за личность и чего от него ждать. Я бы с ним на Тардис не полетела, не вызывает он у меня безоговорочного доверия, как Второй, Третий или Десятый.
По наводке Maranta прочитала очаровательный фик Sometime Later, On the TARDIS by thucyken про события после The Curse of Fatal Death. Ыыыы, Смеялась чуть ли не над каждой фразой, а про "it is bigger on the inside" в соответствующем контексте меня вообще добило.
Надеюсь, он еще не переведен? Тогда я обязательно это сделаю, о-бо-жа-ю такой юмор)).
Ололо, Концовка, естественно, безумно порадовала. А также спойлерпревращение Доктора в Хью Гранта. А девице так и надо. Мастер с золотыми "буферами" смотрелся просто отлично)). А его смех! Я каждый раз сама ржать начинала, как слышала)). Их разговор с невыключенным микрофоном - ну чисто сцена из The Time Monster, когда Третий с Дельгадо!Мастером в Тардис переговаривались.
Аа, я пыталась неделю придумать что-то сама, но сдалась.
"Yeah, we watched it once everyone was talking about how the next movie should have Khan and -- have we said Khan enough?"
"We Khan probably --" Zach began.
Ситуация: обсуждают фильм "Гнев Хана", и Зак пытается скаламбурить со словом "Хан". Как это можно перевести, мне любой каламбур сойдет, плохой даже лучше)).
Решила быть мужественной девочкой и посмотреть "Ежик в тумане". Я его видела единственный раз в детстве, и тогда он у меня вызвал настолько яркие негативные эмоции, что пересматривать с тех пор не тянуло.
Сейчас все прибегут и скажут, какая я дура и ничего не понимаю. Не надо, пожалуйста?
Негативные эмоции стали послабее, но сквикает по-прежнему, с апогеем в момент "Я совсем промок и скоро утону". Так и хочется ответить: "Конечно, утонешь, так тебе и надо раз ничего не делаешь". Прямо непрерывная езда по ЧЛ и ЧЭ, брр.
Какое всё-таки разное отношение к фандомам: в Дживсе и Вустере и в Стар Треке мне всегда хотелось обменяться мнениями, потрындеть о персонажах и их отношениях, я вообще как-то чувствовала свою сопричастность к фандому и к людям в фандоме. В НРК мне почти никогда не хотелось обсудить персонажей - ну, не в тех масштабах, что в ДиВ и СТ. С Доктором сейчас то же самое: вот тот поток, который вы наблюдаете, это сотая доля реального бедствия. Несмотря на милое сообщество и потрясающие Обзоры (лучи любви), я не считаю себя частью фандома, и мне туда не особо хочется. Скорее, хочется общаться непосредственно с персонажами, писать про них и размышлять про них, преимущественно тихо с самой собою)). Пожалуй, связано это с тем, могу ли я писать по фандому: получается, я либо пишу, либо участвую в фандомной жизни, дискуссиях и т.п. Если я пишу, мне уже не надо дополнительной информации. Сейчас я даже ещё больше закрываюсь в автономную систему, потому что мне уже не нужен немедленный фидбэк на фики, я научилась (почти) спокойненько писать для себя, и уже не горю желанием немедленно похвастаться перед кем-то новым произведением. Даже наоборот, скорее: как меня ломало выложить последние главы про Гарри и Джона, потому что "как же так, все же прочитают мои мысли увидят, что я думаю по этому поводу". Как будто это слишком интимно для всеобщего обозрения. [мысль сделал плавный кульбит] Вообще насчет критики и её болезненности: я обычно на вежливого критика не обижаюсь, но при этом сильно загоняюсь, если мне делают замечания по поводу мотивации и эмоциональных проявлений персонажей. В смысле, начинаю прокручивать и прокручивать раскритикованные моменты в голове. Проблема в том, что я-то сама багов обычно не нахожу: для меня "я внезапно передумала" или "внезапно захотелось" - вполне обычное дело, и персонажи у меня местами склонны к тому же. Я вряд ли смогла бы дать убедительную мотивацию своих поступков в таких случаях, кроме перепадов настроения и гормонов. Это я к чему: раз все персонажи тем или иным образом являются отражениями личности автора, то я не знаю, как можно выставлять свою личность на всеобщее обозрение и относиться спокойно к её оценке. "Персонаж бы так не сделал" подсознательно воспринимается как "твой образ мыслей ошибочен", потому что я на самом деле долго анализирую поступки персонажей на предмет мотивации, но оцениваю-то со своей колокольни, другой у меня нет. Вышесказанное не означает, что меня нельзя критиковать: я не обижаюсь и спустя некоторое время забываю, кто именно мне что сказал)). Кроме того, я осознаю пользу от того, что мне указывают на непонятные/необоснованные моменты: иногда я спустя время понимаю, что недостаточно расписала, что и почему произошло, и забыла, что читатель не телепат и картинку в моей голове не видит)). Что не мешает мне загоняться снова и снова. Болевая такая болевая. Ориджиналы надо писать. Чтобы можно было сказать: это мой персонаж, и точка. Да, он весь такой внезапный и противоречивый. П.С. Кстати, я иногда даже пишу себе анализатор-напоминалку с вопросами: "Почему он это сделал? Чего он добивается? Чего он на самом деле хочет?" и т.д. Если не могу связно ответить на них одним-двумя предложениями - упс, где-то повествование ушло не в ту степь.
Пересматриваю избранные серии Доктора, сейчас вот Silence in the Library и Forest of the Dead. Ривер не дает покоя, но я даже гадать не буду, кто она - спойлеры потом сюрприз будет)). Донну мне опять жалко: мне нравился её муж из виртуального мира, симпатичнее, чем тот, что ей в итоге достался. Мне очень нравится идея с тем, как протекала жизнь в виртуальной реальности: "Вы сказали "река" - и вот мы уже кормим уток". Там эти внезапные скачки по времени и месту сравнивали со сном, но это, скорее, кино)). И ведь в кино это нас нисколько не смущает, а попробуй представить себе монтаж в реальной жизни!)). "Джонни, давай сделаем монтаж!" Вообще DW очень стимулирует мое воображение: увидишь там какую-нибудь фишку, а потом в фантазии вокруг нее целые сюжеты накручиваются. Вот сейчас опять. Хваатит!
Опять снился Докторо-сон (с участием Мастера, ы!). На этот раз Доктор оказался на планете, на которой, как он подозревал, может разразиться страшная эпидемия. Что за эпидемия, в начале сна нам неизвестно, но показывают, как Джека запихивают в автобус со смертниками (они выглядят обычно, но, предположительно, уже заражены чем-то опасным) и увозят. Джек выглядит слегка растерянным, но Доктор из толпы делает ему ободряющий жест, и Джек кивает и успокаивается, и начинает успокаивать слегка паникующих людей в автобусе. (Я так понимаю, Доктор отправил Джека куда-то разведчиком, но его самого предупредить забыл))). читать дальшеЗатем кадр сменяется и нам показывают двух молодых людей, брата и сестру, которые мирно сидят в деревенском коттедже. Девушка сидит за вышивкой, по её разговору видно, что она не очень умная, зато очень романтически настроенная по отношению к миру. В дверь стучатся, брат идет открывать, а я вдруг понимаю, что этот момент уже видела во сне, что за дверью находится нечто нехорошее, и своей режиссерской волей приказываю девушке бежать. Она вылезает через окошко ванной, пока из прихожей доносятся предсмертные хрипы брата, и убегает по грязной, раскисшей деревенской дороге. Из-за грязи бежать очень тяжело, да еще очень часто попадаются перекопанные участки, рядом с которыми копошится по одному рабочему. В остальном на улицах пустынно. Девушка поначалу избегает перекопанных участков, просто потому, что там грязнее, но потом замечает, что они расположены таким образом, чтобы загонять её в тупики и переулки, а все рабочие стараются не показывать своего лица. Она решает прорваться на дорогу, которая ведет к центру города, но для этого надо пробежать мимо нескольких участков дорожных работ. И вот она бежит, пробегает мимо одного рабочего, мимо второго, немного успокаивается - но третий вдруг оборачивается и заступает ей дорогу, и мы видим, что у него синюшное лица и совершенно черная блестящая радужка. Он хватает девушку за руку и отпускает, она пробегает еще пару десятков шагов и тоже начинает превращаться у нас на глазах: первым делом глаза заливает чернотой (кто смотрел "Героев", там была очень похожая штука у девушки, которая случайно убивала людей), потом лицо синеет и покрывается струпьями, девушка сначала сопротивляется тому, что с ней происходит, а затем внезапно успокаивается и улыбается маньяческой улыбкой. Кадр снова сменяется, и мы видим Доктора в большом белом научном центре. Он пытается выяснить, что правительство собирается делать с нарастающей эпидемией. Девушка за компьютером, видимо, секретарша, спокойным профессиональным голосом сообщает ему, что правительство уже покинуло планету, галактический совет принял решение, что эпидемия не поддается контролю, поэтому планету закроют на карантин. "То есть вы просто будете ждать, пока все умрут?!" - возмущенно восклицает Доктор, секретарша равнодушно кивает и отворачивается к монитору. Далее Доктор бежит уже по нижним этажам того же научного центра. Тут всё не так красиво, как наверху, и больше похоже на районную поликлинику во время эпидемии гриппа. Люди толпятся в коридорах, пытаются найти врачей и ученых, требуют разъяснений и помощи, но никого из сотрудников уже нет. Доктор залезает на кадку с фикусом и, пытаясь перекричать толпу, объявляет, чтобы все сохраняли спокойствие. К нему сзади подходит человек и трогает за запястье; Доктор оборачивается с утешающими словами - но перед ним стоит один из зараженных-зомби. Доктор ошарашенно смотрит на свою руку и понимает, что он теперь тоже заразился, и ему осталась от силы минута разумного существования, т.к. затем больные начинают с маниакальным упорством преследовать одну-единственную цель - заразить как можно больше людей, и при этом отличаются хитростью и сообразительностью. В узких коридорах поднимается паника, здоровые люди хватают больных и запихивают их в кабинеты, но при этом заражаются сами. Все кричат, хотят убежать, в давке не могут найти выхода. Доктор кричит, чтобы больных не хватали, заражение происходит через прикосновение, но его никто уже не слушает. Он чувствует, как к нему подкатывает безумие, какое-то время сопротивляется, но затем глаза у него тоже заливает черным, и он взлетает над толпой с маньячной улыбкой на лице (почему-то Доктору к болезни прилагалось умение летать - видимо, он, как Мастер, сжигал свою жизненную силу)). Доктор летает над толпой и хватает все, люди визжат, прикрывают головы, но всё бесполезно. Но вдруг Доктор подлетает к двум девушкам; одна, брюнетка, истошно орет, и Доктор её заражает, а вторая, блондинка с карими глазами и коротким каре, просто молча и испуганно смотрит на него, и он вдруг на секунду останавливается, не трогает её и пролетает мимо. Девушка с надеждой смотрит ему вслед, Доктор разворачивается и заходит на второй круг - и снова не может ничего ей сделать. Он трясет головой, приходя в себя, и повторяет: "Я Доктор, я Доктор". Чернота исчезает у него из глаз, он падает на пол, и девушка бросается к нему. "Не подходи ко мне, я всё еще заразен", - Доктор останавливает её жестом, потом хватается за голову, осененный идеей: "Я знаю! Сила воли!" Пока девушка завороженно смотрит на него, её зараженная подруга её обнимает. Девушка визжит, Доктор хватает её за руку (потому что теперь уже все равно) и тащит прочь по коридорам, уворачиваясь от зомби. На ходу он объясняет ей, что важно сохранить разум и помнить, кто ты. Он спрашивает, как её зовут, девушка отвечает, что Миранда (кажется, она была похожа на Миранду из Secret Smile)), и Доктор повторяет ей: "Ты Миранда" и расспрашивает про семью, дом, работу, чтобы она постоянно помнила свою личность. Они прибегают в пустой коридор и запираются в жилой квартире одного из сотрудников института. Но когда оборачиваются, оказывается, что сюда уже заперли с десяток зараженных, но еще не превратившихся людей. Доктор быстро объясняет им про силу воли, они повторяют свои имена - и точно, никто не становится зомби. Они садятся за большой обеденный стол и начинают знакомиться ближе. Когда каждый немного рассказал о себе, кто-то вдруг вспоминает: "Постойте, тут же был ещё один парень!" Они все смотрят на диван, который стоит спинкой к комнате. На резную спинку ложится одна рука, потом вторая - напряженное ожидание - и из-за неё высовывается довольное лицо Мастера: "Привет, Доктор!" Доктор подскакивает и бросается к нему чуть ли не со слезами: "Мастер! Ты живой! Я тебя так ждал!" У Мастера и остальных на лице выражение О_о WTF?, а Доктор оборачивается ко всем и объясняет: "Это же мой!.." Что "мой", мы так и не узнаем, потому что Доктор забывает обо всем и тискает Мастера в объятиях, а тот в это время изображает пантомиму для компании в стиле "И вот с этим идиотом мне приходится общаться!" Кадр сменяется, и все ужинают за столом, Мастер и Доктор сидят друг напротив друга, и Доктор рассказывает, как он прилетел на планету, чтобы бороться с эпидемией, а Мастер, как он говорит, прилетел с той же целью - найти лекарство, но для личного обогащения. Вечер продолжается уютно, потому что каждый (помним про необходимость сохранять разум) вынужден рассказывать про себя, и у компании получается вечер откровений и воспоминаний. Доктора и Мастера спрашивают о том, откуда они друг друга знают; Доктор делает мечтательные глаза и подпирает щеку кулаком, и вроде собирается рассказать, но Мастер его прерывает и говорит, что они просто были коллегами. Затем кадр снова сменяется на утро, все спят, а Доктор и Мастер сталкиваются у входа на кухню. Мастер поспешно прячет что-то в карман, а Доктор снова смотрит на него влюбленными глазами и хочет "поговорить". Теперь Мастер уже искренне не понимает и возмущается, чего тот к нему привязался, и до Доктора постепенно доходит, что что-то тут не то: несмотря на то, что они выглядят как Десятый и блондинко-Симм!Мастер, они из разных эпох. Десятый действительно времен после Донны, но до ЕоТ, а Мастер - времен Дельгадо (ну или воспоминания о Докторе у него только до тех времен). Доктор в некотором замешательстве и огорчении оставляет Мастера, а тот достает из кармана спрятанную вещь, которая оказывается мини-передатчиком. Выясняется, что Мастер на планете не по своей воле (не дурак же он, лезть к зомби с риском самому заразиться), а по приказу некой корпорации, которой он не мог отказать. Причем Мастер думает, что это таймлорды, которые его возродили и отправили на задание, но мы-то знаем, где таймлорды сейчас... *драматическая музыка, конец серии, заставка to be continued* Блииин, пусть мне покажут продолжение этого сна!! А то ж самой придумывать придется)))
П.С. Да-да, про Джека Доктор не забыл, но это было ружье для той части сна, которую мне сегодня не показали((.