We're all just stories in the end.
Название: Дочь Доктора
Автор: bbgon
О ком: Доктор/Мастер, Молли
О чем: продолжение "Истории про Гарри и Джона".
Рейтинг: PG-13
Предупреждения:санта-барбара смена пола, беременность, детишки, непрерывное выяснение отношений)). WIP!
Предыдущие главы:
Главы 1-3
Главы 4-5
Главы 6-8
Глава 9
Глава 10
Главы 11-13
Главы 14-15
Главы 16-17
Главы 18-19
Глава 20
читать дальшеГород начался внезапно, с грузовых контейнеров, взгроможденных друг на друга и терявшихся в черноте ночного неба. Асфальтовая дорога так же неожиданно, без всяких предупреждающих знаков, закончилась, влившись в необозримую бетонную площадь под ногами. Доктор попытался и дальше катить квадроцикл, но после того, как колеса дважды запутались в мотках проволоки и обрывках пластиковой упаковки, они оставили его и пошли пешком. С одной стороны доносилось глухое скрежетание работающей техники – туда они и направились.
Доктор всё порывался взять Мастера за руку или за рукав, словно чтобы не потеряться в темноте; но она была не такой уж непроглядной, очертания предметов были хорошо различимы в синеватом отсвете неба, и Мастер не позволяла ему касаться себя. Наконец, и до самого Доктора дошло, что его руки делают нечто предосудительное, и он сунул их в карманы.
- Чтобы найти Агентство времени, нам нужен кто-то, кто хорошо разбирается в подпольной жизни города, - сказал он задумчиво. – Кто-то, кто в курсе тайных операций, скрытых махинаций, загадочных слухов, неправдоподобных сплетен…
- Короче говоря, нам нужен интернет, - подытожила Мастер.
Очевидно, склад простирался на многие километры: квадрат, откуда доносился шум техники, был помечен номером «10585». Света и здесь не было, как и людей: краны с запрограммированной точностью поворачивали стрелы, перенося грузы с места на место. Когда контейнер пролетал над их головами, на Мастера и Доктора сыпалась колючая пыль. Несколько наземных погрузчиков сновали туда-сюда с более мелкими ящиками.
- Останови вон тот, - Мастер толкнула Доктора локтем и указала на ближайший к ним погрузчик. Сама бегать за юркой машинкой она не стала, подошла, только когда та замерла в проходе между рядами.
- Да-а! – Доктор довольно бормотал себе под нос. Под его руками на боку погрузчика засветился экран. При приближении Мастера Доктор коротко оглянулся на неё и демонстративно вытер лоб: - Уф, не думал, что эти штуки такие быстрые! – Когда восхищения его 15-метровым спринтерским забегом не последовало, он продолжил, отвернувшись к экрану: - Они подключены к внутренней сети – получают по ней инструкции – но я уверен, что смогу подключиться и к общей…
- Дай мне, - Мастер отобрала у него звуковую отвертку. Это была задачка на пять секунд – всего лишь перенаправить спутниковый сигнал. Монитор был крохотный, только для настройки простейших операций погрузчика, так что ей пришлось чуть не вплотную склониться к нему, чтобы прочесть мельчайшие буквы. Доктору места уже не оставалось.
- Ну, что ты нашла? – нетерпеливо спросил он, дыша ей в плечо. Мастер не стала мудрить и для начала набрала в поиске «Агентство времени».
- И кто говорил, что «люди не настолько глупы, чтобы выставлять в сеть секретную информацию»? – с сарказмом поинтересовалась она и чуть посторонилась, чтобы дать Доктору взглянуть. – Собственный сайт – кстати, шикарная графика, понятно теперь, на что они тратят свой бюджет. «Наши задачи», «Доска почета»… жаль только, адрес и приемные часы не указаны, можно было бы наведаться с официальным визитом.
- Это если зайти как пользователь, а если как администратор… - он нацепил на нос очки и прищурился, с многоумным видом разглядывая экран. – Есть! Так и думал: здесь есть потайной вход для своих! – он победно ухмыльнулся и покосился на Мастера.
- Кто такой «Бо»? – она указала на логин, который высветился в углу экрана.
Доктор пожал плечами:
- Набор букв. Знаешь, ба-бо-бу, что-нибудь бы подошло.
- Я знаю, когда ты врешь, Доктор. Ты не просто пользуешься ситуацией, ты всё спланировал!
Подозрения вновь проснулись в ней; она отскочила от Доктора, инстинктивно ожидая нападения. Она внимательно следила за мельчайшими его движениями, пытаясь прочитать в них его намерения. Это было сложно: синеющее небо и мерцание экрана давали слишком мало света и отражались в глазах Доктора неверными бликами.
- Зачем ты это делаешь? Ты хочешь меня наказать, я знаю…
Доктор всплеснул руками: «Мастер!» и потер лоб. Она немедленно выставила вперед ладони, заслоняясь от него. Сейчас он снова заставит её поверить в свою невиновность, а потом обманет очередным хитрым трюком, повернет всё по-своему – сколько раз уже так было?
- …Я тебе не верю! Не верю! – повторила она самой себе. – Если ты её убьешь, Молли тебе этого не простит! Ты слышишь? Я ей расскажу всё – весь твой план, с самого начала! Как ты хотел убить мою девочку ради своей философии!
- Мастер, - Доктор поднял палец, как примерный ученик, - можно вставить слово?
- Я не верю ничему, что ты скажешь, - она обхватила себя за талию и сделала шаг назад. Доктор потянулся было вперед, за ней, но заставил себя остаться на месте.
- Ладно. Ладно, твоё право. Я правда угадал – мне повезло, что Джек действительно настолько предсказуемый.
- Бессмертный фрик? – уточнила Мастер. Доктор кивнул:
- Он как-то упоминал мне своё прежнее прозвище, вот и всё. А пароль “awesome” угадать было и того проще. – Теперь Доктор шагнул к ней и протянул руку: - Мир?
Мастер потерла плечи: её знобило. Она отступила от Доктора ещё на шаг; ей хотелось что-то сделать с ним, что-то плохое, но внутренний запрет на краю сознания удерживал её.
- Вы придумали это вдвоем с фриком, - из-за того, как напряглись все мышцы, голос её звучал сдавленно. – Сначала вы нашли меня в конце Вселенной, но я оказалась проворнее. Потом вы хотели запереть меня в Тардис, но я вам не позволила. Тогда вы вдвоем придумали превратить меня в человека, но я вернулась. Сейчас вы решили проучить меня, но я вам не дам, не дам!
- Мастер, ты бредишь.
- О нет, теперь-то я ясно вижу, что ты такое!
Кусочки мозаики наконец-то сложились в цельную картину того, что хотел с ней сделать Доктор. Заманить в свою паутину, лишить воли – для этого её удерживали в человеческом теле, скрывали правду, для этого Доктор настоял на ребенке – чтобы он мог управлять ею, как ему удобно, чтобы превратить в ручного зверька. Доктор потихоньку подпиливал ей клыки и когти, а она соглашалась!
- Отойди от меня, - попросила она. Предохранитель в голове ослабевал – тот спасительный для Доктора запрет, который никогда не позволял ей, даже в минуты самой буйной ярости, нанести решающий удар. Она чувствовала, что сейчас он может сорваться окончательно, если Доктор немедленно не исчезнет из её поля зрения. Желание уничтожить подступало к горлу, перехватывало голосовые связки, и Мастеру хватило сил только предупредить: - Отойди, я тебя убью.
Доктор исчез. Только что он был здесь, но стоило Мастеру моргнуть – на долю секунды, как ей показалось – и она осталась одна среди нагромождения ящиков. Экран на борту погрузчика продолжал гореть, и она возвратилась к нему. На ровном месте она едва не подвернула ногу.
Через именной профиль сайт Агентства выглядел куда богаче: здесь были и сведения о подозреваемых, и система кратких историко-географических справок о различных эпохах, и – самое интересное – личная почта. Хобби Джека мало изменились за его долгую жизнь и как были, так и остались малоувлекательным занятием для всех, кроме непосредственных участников. Из писем Мастер смогла извлечь только один ценный факт: постоянно повторявшееся название увеселительного заведения, в котором, судя по всему, фрик и проводил всё своё свободное время. Туда Мастер и направилась.
* * *
Мастер чувствовала себя как под легкой анестезией: монотонная музыка звучала в ушах приглушенно, резкие запахи кальянного дыма, пота и дыхания не раздражали ноздри, а пальцам требовалось несколько прикосновений, чтобы распознать, какой поверхности они касаются. Сначала их обманула внешность: барная стойка безыскусно имитировала дерево, но Мастеру показалось, что она чувствует тепло и шероховатость годовых колец. Лишь потом холод пластика достиг нервных окончаний.
Она ничего не пила и не собиралась, поэтому отвернулась от стойки, облокотилась на неё и прислонилась к ней лопатками и стала наблюдать за толпой. Заторможенные чувства не позволили ей вовремя отреагировать на возникшую рядом фигуру.
- Хотя бы выпей воды, - сказал Доктор. – У тебя глаза стеклянные.
Горячая жажда убить его прошла, осталось отвращение к его гнусной, грязной сущности. Словно она надкусила яблоко и наткнулась внутри на гниль, кишащую червями, но успела проглотить черный трухлявый кусок. Её губы скривились сами собой, и она отвернулась.
- Я хочу помочь, Мастер.
Танцующие фигуры в мигающем свете двигались то неестественно медленно, как под водой, то прыгали и дергались так быстро, что Мастер не успевала замечать их лица. Её предплечье защекотало что-то – насекомое – и она стряхнула его с себя. Это были паучьи пальцы Доктора.
- Мастер, ты меня слышишь? Ты понимаешь, что происходит?
Она глазами искала среди дергающихся конечностей то, что ей было нужно – браслет на запястье. Временной манипулятор. Люди и не люди мельтешили, сливались в группки, сцеплялись, разъединялись, сложно было уследить за тем, где чьи руки в беспрестанно колышущемся клубке. Черви, дождевые черви.
- Мастер, давай выйдем отсюда на минуту. Мастер, пойдем со мной.
И тут она увидела его. На фоне дрожащей, извивающейся массы тел он стоял недвижно, как изваяние. Свет падал на него и выхватывал из сумрака его белую кожу, светлые волосы и белесые, холодные глаза. Он держал на отлете высокий, толстого стекла стакан с янтарным напитком, пускавшим золотые блики по его полуобнаженной груди. От него невозможно было оторвать глаз – на его запястье был манипулятор.
Мастер молча двинулась к нему. Некрупный, хотя хрупким назвать его было нельзя. Может оказаться сильным. Действовать хитростью. Увести в уединенное место – в толпе могут быть другие агенты.
- Мастер, не подходи к нему. Мастер, посмотри на его глаза: он опасен. Мастер, я сам пойду. Стой, я тебя не пущу.
Поперек талии легла рука и преградила ей путь. Мастер перевела взгляд на неё, затем на Доктора. На его лице была решимость, но она была маленькой, ничего не значащей, по сравнению с тем, на что готова была сейчас Мастер. Решимость Доктора легко было раздавить, как и его самого. «Я могу», - мысленно или вслух сказала она ему. – «И я сделаю». Она не стала ждать реакции Доктора, но когда двинулась дальше, его рука только на мгновение напряглась, сопротивляясь, а затем ослабла.
Человек с белесыми глазами ждал её. Он обернулся вполоборота и по мере её приближения взглядом ощупывал её с головы до ног. Один раз он поднес стакан ко рту и отпил; на его губах появилась ленивая довольная улыбка. Мастер ладонью отбросила волосы назад. Можно сыграть на его инстинктах. Человеческий самец не откажется от спаривания – по крайней мере, не настолько быстро, чтобы она не успела завладеть манипулятором. Мастер вплотную подошла к нему, вскинула голову и спросила:
- Пойдешь со мной?
Человек вздернул брови. Его тон звучал изумленно-насмешливо, хотя тело решило раньше него и за него и подалось ей навстречу.
- Какая ты быстрая. Как тебя зовут?
- Ма… - она уже открыла рот, чтобы рассказать человеку, кто она, но вовремя опомнилась: - Марта. Тебя?
- Допустим, Джон, - ответил он, изогнув уголки губ в улыбке. – Сколько?
- Там посмотрим.
Она взяла пальцы его свободной, левой руки, на которой был манипулятор, и пропустила их между своими; потом скользнула выше, но на браслете задерживаться не стала. Жесткие волоски его предплечья покалывали ладонь, пока она нетерпеливо ласкала его. Близость манипулятора будоражила кровь, и сдерживать себя ей было всё сложнее. Пора! решила она, рванула застежки браслета и, едва он оказался у неё в руке, бросилась в сторону – прочь от первой инстинктивной реакции агента.
Как её ноги оторвались от земли, она понять не успела. Горло было стиснуто до красных кругов в глазах. Агент держал её на вытянутой руке; раньше, чем она задохнется, он сломает ей шею. Раньше, чем он услышит неубедительный крик Доктора… Ноги беспомощно барахтались, пытаясь вытолкнуть её на поверхность, будто она тонула в несуществующей воде. Она нащупала кнопку на манипуляторе – перенестись отсюда куда угодно – и не глядя нажала её.
* * *
Стало темно и тихо. Мастер вытянула руку; ей показалось, что пальцы наткнулись на нечто упругое и податливое, но когда она надавила сильнее, преграда исчезла. Поверхность под ногами колыхалась, как желе, и одновременно создавала впечатление солидности. Мастер присела на корточки и осторожно коснулась её кончиками пальцев. Она ожидала почувствовать склизкую влагу, но то, что было под рукой, не имело никакой структуры. Непонятно было, дерево ли это, камень, металл, пластик, живая ткань – материал будто существовал и не существовал вовсе. Она вжала ладонь в него – и тут же опора под ней исчезла, прогнулась, как тонкая резина.
Слишком темно и тихо было вокруг. Ни один луч света не пробивался сквозь черноту, ни один звук не тревожил воздух, даже запахов не было. Самого воздуха не было – и вдруг Мастер поняла, что не дышит и не испытывает потребности дышать. В нарастающей панике она сделала несколько шагов по неверной опоре; куда бы они ни подалась, везде она наталкивалась на мягкие стены, которые исчезали, едва она прикладывала большее усилие. Она словно была внутри шара, который двигался вместе с ней, за ней.
Мастер замерла, боясь пошевелиться, боясь вновь ощутить прикосновение обманчиво-невесомых границ своей клетки. Она ждала, и ничего не происходило. Время, которое обычно ощущалось живым потоком вокруг неё, больше не существовало. Она была нигде, никогда. Я умерла, с кристальной ясностью осознала она.
Нет, не может быть. Когда она умирала, всё было не так. За пределами жизни не было ни телесных ощущений, ни впечатлений; Мастер превращалась в чистую волю, которая вытаскивала её обратно. Здесь же тело вполне определенно существовало, а причина вдруг отказавших органов чувств лежала вовне. Манипулятор! Вот как она оказалась здесь. Ошибка примитивного устройства забросила её в некий пространственно-временной вакуум, нужно всего лишь реверсировать процесс и вернуться в исходную точку.
Руки её были пусты. Мастер зачем-то обшарила себя, хотя ясно было, что манипулятору негде затеряться в одежде. Только осязание работало здесь; став её единственным ориентиром, оно обострилось до предела. Машинально она сняла волос с рукава, отметив при этом, как он цепляется за рельефное переплетение нитей и как под тканью кожа пошла мурашками. Мастер опустилась на колени: опора под ними ощущалась твердой и основательной; но когда она в поисках манипулятора стала шарить вокруг руками, они встречали только пустоту. Бессмысленное занятие: она не могла обронить браслет, она изначально оказалась здесь без него. Значит, у неё нет ни инструментов, ни возможности воздействовать на время и пространство – только её разум.
Мастер закрыла глаза: инстинктивно они искали проблеск света во тьме, и от тщетного напряжения её только мутило. Ни единого звука, ни единого движения. Никого, кроме неё. Кровь не шумит в ушах, дыхание не щекочет ноздри. На колени больше не давит вес тела; она помнит, как сложила на них ладони, но они тоже будто онемели, их не существует. Можно больше не поддерживать спину, и плечи, и шею, потому что и их нет, и мышц в них тоже нет. Бремени тела нет, есть только сознание в одной безграничной точке; без прошлого и будущего. Мастер будет жить вечно – но никто об этом не узнает. Она всё равно что мертва, вечно мертва, но это не имеет значения, это одно и то же, если нет никого, кто дал бы ей это понять.
Без точки отсчета нельзя начать жить и нельзя закончить; без свидетелей мы не существуем. Нам нужен кто-то, кто признал бы нашу жизнь; чужое сознание, которое отделит свое Я от другого Я.
Пока Мастер одна, она будет длиться вечно – и нисколько, потому что время не существует само по себе, оно исчисляется событиями, а здесь не происходит ничего.
С Мастером ничего не будет: плохо больше не будет, и больно, и хорошо тоже не будет. Мастер одна и всегда, а где-то, когда-то мимолетный Доктор закончится и никогда не увидит ту жизнь, которую они создали вместе.
С судорожным вдохом Мастер вскинула голову и выбросила вперед руки, как выплеснутый на берег утопающий. Сердца её бились, ребра сокращались и вздымались, отсчитывая ход времени, и она была жива, ещё как жива!
Другое сознание было продолжением Мастера, столь же неотделимым, как её конечности, как внутренние органы, как ещё одна пара сердец. Но теперь не было другого выхода, кроме как признать его отличие, утвердить его независимость и назвать его.
«Доктор придет за тобой», - сказала она ему.
Доктор должен придти, повторяла Мастер себе. Он всегда приходил, когда она запирала себя там, откуда выбраться было невозможно. Конечно, для этого приходилось заманивать его хитростью, но в конце концов он всегда появлялся и находил выход. Теперь заманивать его не придется: у неё есть то, что нужно ему. Даже если бы он хотел оставить Мастера в ловушке, правильный Доктор, одинокий Доктор не бросит ребенка. Он вытащит её, вытащит их обоих.
Он остался снаружи, значит, он располагает всеми возможностями, чтобы найти её. Он может вытрясти ответ из того агента с железной хваткой в баре. Он может отследить, куда забросил её манипулятор. Он может освободить её, он догадается, как, он всегда хорошо соображал, когда нужно было исправлять то, что они вдвоем натворили. Доктор, Доктор – Мастер искала легкий шепот телепатической связи, который не исчезал никогда, даже если она не была жива. Когда она повисала в небытие за пределами жизни, то оставались её воля и голос Доктора; одно давало ей направление, другое – силу, и даже если от тела не оставалось ничего, она цеплялась за слабый, еле различимый зов.
Время шло; она не могла понять, насколько быстро. Сколько она уже здесь? Сто сердцебиений? Сто тысяч? Что будет с ней потом, если Доктор не придет – умрет ли она от истощения или в самом деле будет жить вечно в тюрьме вне времени и пространства?
Пустота опутывала её, отнимала чувства и ощущения. Если Доктора не слышно, это может значить только то, что он перестал её звать. Его больше нет, или он выбрал забыть Мастера. Как она мечтала избавиться от него, сделать вид, будто никогда его не существовало, так и он жаждал избавиться от вечной обузы. Мастер, злейший враг, сумасшедший, садист, диктатор, убийца – Доктор устал от тебя, как он давно говорил. Какая ему польза от её спасения? Он так долго был один, что для него не составит разницы провести в одиночестве ещё несколько столетий.
Да ведь он и хотел остаться один. Он убил их всех – он, хороший, справедливый Доктор. Он без колебаний уничтожил Галлифрей, что для него смерть одного Мастера?
Она ничего не может дать Доктору, ничего столь ценного, что бы склонило чашу весов в её пользу. Скольких трудов стоило всегда заставить его прибыть к ней на помощь; только угроза жизням других людей была для него достаточно веской причиной. Сама Мастер давно исчерпала свою значимость, и даже ребенок не изменит его решения. Он не первый, а через гибель прошлой своей семьи Доктор перешагнул, будто ничего и не было, и перестал упоминать их имена.
Доктор не придет, не станет, не будет, не сбудется. Он обязан вытащить её, чтобы они вместе могли найти Тардис, чтобы спасти её девочку, чтобы Доктор опять достал свою дурацкую люльку – но он решил этого не делать. Нет смысла ждать, нужно выбираться самой. О, она вернется – как всегда! – и тогда Доктор узнает, что всё предыдущее было шалостями по сравнению с тем, что ему предстоит. Злость, которая всегда гнала её вперед, закипала вулканом. Мастер обрадовалась ей и нарочно подстегивала её: со злостью росли и силы. Доктор никогда не увидит свою Тардис. Никогда Мастер не позволит ему войти в медотсек, не позволит увидеть, как она откроет стекло инкубатора. И тем более никогда не позволит увидеть его драгоценных детишек – да, и Молли она тоже заберет себе – за то, как он хвастал направо и налево её «положением», будто это его заслуга!
Поднимаясь с колен, Мастер для равновесия машинально вскинула руку – и тут же отдернула её. Пальцы наткнулись на что-то живое, что отозвалось искрой мысли, но контакт был столь кратким, что она не успела почувствовать ничего больше. Она вновь осторожно протянула руку в темноту: пусто; пусто. Показалось? Она качнула рукой слева направо. Кончики пальцев встретились с чем-то теплым, их схватило и потянуло на себя.
«Мастер!» - в голове у неё вспыхнула радость Доктора. Он крепко держал её ладонь. – «Здесь нет звуков», - сообщил он. – «Не отнимай руку, иначе мы не сможем общаться».
Мастер и не собиралась отпускать его хрупкое податливое тело. Свободной рукой она ткнула туда, где по её прикидкам должно было быть горло, попала в галстук, схватила его и всем своим небольшим весом налетела на Доктора. Телепатическая связь позволяла не тратить силы на слова; Мастер выплеснула на него всю ярость, разочарование, злость, которые накопила специально для него, даже не заботясь о том, чтобы контролировать их поток. Она опрокинула Доктора на спину; он что-то возражал, но разобрать суть было невозможно: шквал обрушивался в одном направлении, не давая установить двустороннюю связь. Мало-помалу запасы гнева стали иссякать, и она начала успокаиваться. Теперь только до неё донеслось то, что думал Доктор: он был на самой поверхности её сознания, и она ощущала только то, чем он готов был поделиться.
«Бедненькая, ты испугалась?»
Мастер ожидала обычного лепета с извинениями, но никак не ещё одного оскорбления.
«Я – что?!»
«Так и думал», - Доктор имел нахальство шутить. – «Раз ты в порядке – я не возражаю, что ты на мне лежишь, только не царапай меня – угу, вот здесь, подбородок», - Доктор не умел думать линейно; даже когда он прилагал усилия, его мысли наслаивались друг на друга, обгоняли друг друга, отпочковывались в самых неожиданных местах причудливыми ассоциациями. Мастер давно и намеренно забыла, каково это: наблюдать за его мыслями. Когда-то она пыталась отследить, как в голове у Доктора одна ассоциация рождает другую, как соединяются воспоминания и фантазии, как работают механизмы, которые позволяют ему приходить к парадоксальным, но верным выводам. Она хотела проникнуть в самую глубину, запомнить, понять изменчивый разум Доктора; могла любоваться им, пока тот мягко не выталкивал её прочь: она знала, насколько истощает постоянное вмешательство чужого сознания, но ничего не могла поделать со своей жаждой.
«Раз ты в порядке, можем переместиться в более приятное место – со светом и воздухом, только побудем тут ещё? Я думал, ты легче – а то когда ещё представится возможность изучить подобную ловушку изнутри. Смотри, у меня есть манипулятор», - его рука просунулась между его грудью и подбородком Мастера. – «Правда, я гений? Тебе повезло столкнуться с самым опасным человеком во всем Агентстве – но я всё равно бегаю быстрее. В его манипуляторе было нечто вроде противоугонного устройства – капкана для воров. Когда посторонний активирует его, он оказывается в пространственно-временной ловушке, как мы сейчас. Проблема в том, что он и сам толком не знал, как работает его система, хорошо, что я в этом разбираюсь. Телепортируемся или ещё побудем? – Мастер, только не двигайся – я перенастрою манипулятор».
До сих пор Доктор держал её ладонь, но теперь отпустил, и контакт между ними остался только там, где Мастер касалась пальцами ложбинки на его шее над галстуком. Сам он обеими руками принялся возиться с браслетом. Доктор сейчас не обращался к ней напрямую, и связь несколько угасла – лишь отдельные искры, пробегавшие между ними, в которых можно было различить обрывки мыслей и ощущений. Мастер тщательно проверила то, что могло исходить от неё; после обрушенной на Доктора лавины она восстановила все барьеры и закрыла все лазейки. Доктор не был столь щепетилен в вопросах ментальной гигиены: сейчас его куда больше занимало то, что он вертел браслет, пытаясь в темноте определить его верх и низ. Вспышки нетерпения и нервного возбуждения горячими иглами достигали Мастера. Несколько раз он сглотнул – кожа на его горле натянулась.
Пока он неуклюже сражался с манипулятором, Мастер задумалась: что-то важное крутилось на краешке сознания, пытаясь дать о себе знать. Что-то, что сказал Доктор, что-то, связанное с Доктором… ну конечно! То, что они оказались в ловушке – это не препятствие, это подарок судьбы! Теплая волна удовольствия прошла по её телу, и она не стала отпускать её сразу, задержала на кончиках пальцев и отдала Доктору. Он замер, когда она провела большим пальцем над воротом его рубашки. Она остановилась, не желая испортить всё поспешностью. Доктор глубоко вздохнул, так что Мастер качнулась вверх и вниз на его груди, и, помедлив, вернулся к манипулятору.
Мастер снова медленно провела пальцем по его шее – от ямочки у основания по кадыку до колючего подбородка. Сомнение ярче всего вспыхнуло в череде беспорядочных мыслей Доктора. Нет, он не должен сомневаться, он должен довериться ей. Не стоило говорить ему, что всё закончено между ними – раз и навсегда. И Мастер, осененная вдохновением, повторила для Доктора то же самое: «Мне не стоило так говорить» - и даже сожаление, которому она позволила просочиться наружу, получилось искренним.
Доктор всё ещё был осторожен со своими мыслями; но он зашевелился и неловко, поспешно застегнул браслет на запястье, чтобы освободить руки. Мастер подтянулась ближе к его лицу; для этого она приподнялась, и Доктор тут же дернулся удержать её: он вскинул руки, но когда она коснулась щекой его щеки, и он понял, что это было лишнее, он лишь неуверенно опустил ладони на её талию.
Щекой к щеке контакт был куда теснее, или Доктор наконец-то ослабил барьеры. Мастер проверила свои: они были на месте, на поверхность её сознания проникало лишь то, что она желала туда допустить. Тета любил целоваться, как щенок, с неподдельной радостью. Тету можно было валять по траве, тискать за бока и круглый подбородок и отчитывать за несделанную домашнюю работу. Тете можно было рассказать всё – если заставить его высидеть на одном месте достаточно долго. Доктору тоже можно, если привязать – и о! как восхитительно он смотрелся. Мастер собрала всю нежность, какую смогла наскрести в своей памяти, прижалась к небритой щеке и позвала:
«Доктор…»
«Мастер!»
В ответе Доктора было переплетено столько всего, что разобрать сразу было невозможно – и невыносимо от непривычной силы, с какой вдруг открылся его разум. Первыми сквозь неё прошли ощущения, которые Доктор испытывал здесь и сейчас: уютная тяжесть Мастера на его груди и животе, тепло, горечь и грусть. Следом были воспоминания, и этого Мастер не хотела ни чувствовать, ни переживать снова. Пока Доктор не пожалел о том, что делает, она нырнула сквозь них глубже, отгораживаясь от его ненужных эмоций, в поисках только фактов. Где-то там был Джон Смит, там был Гарольд Саксон – сначала бродяга, потом премьер-министр, за ними мелькали лица – знакомые Мастеру и нет: Молли и Джоан, Марта и бессмертный Джек, девочка со светлыми волосами, а после начиналось то, что обжигало даже теперь, сколько бы Мастер не закрывалась. Оно резонировало с ней, горело внутри неё и в памяти Доктора, молило повернуть обратно; но оставалось совсем чуть-чуть, и Мастер наконец-то узнает, что Доктор сделал с Галлифреем, как он это сделал!..
Мастер цеплялась за плечо Доктора, ногти царапали шершавую ткань, её трясло, кожа на щеке горела – и кроме этих ощущений не было ничего. Её вышвырнуло наружу с такой силой, что какое-то время даже присутствия Доктора она почувствовать не могла. Затем в голове у неё отстраненно и безэмоционально прозвучало: «Я так и знал».
Доктор придержал её за талию, перевернулся на бок и позволил ей скатиться со своей груди. Мастер постепенно приходила в себя. Она нащупала запястье Доктора; оно быстро двигалось, в то время как он нажимал на кнопки манипулятора.
«Ты – ты меня заманил!» - она с трудом могла поверить в подобную подлость со стороны Доктора, но факты были налицо, и ещё обиднее было от того, что она сразу не заподозрила, что слишком легко Доктор открылся ей.
«Из всего, что ты могла там увидеть, тебя интересовало только устройство временной ловушки».
«Ненавижу тебя», - Мастер намеренно выпустила один ядовитый протуберанец.
«Я видел», - ответил Доктор. Он сунул ей под руку браслет. – «Держись».
Автор: bbgon
О ком: Доктор/Мастер, Молли
О чем: продолжение "Истории про Гарри и Джона".
Рейтинг: PG-13
Предупреждения:
Предыдущие главы:
Главы 1-3
Главы 4-5
Главы 6-8
Глава 9
Глава 10
Главы 11-13
Главы 14-15
Главы 16-17
Главы 18-19
Глава 20
читать дальшеГород начался внезапно, с грузовых контейнеров, взгроможденных друг на друга и терявшихся в черноте ночного неба. Асфальтовая дорога так же неожиданно, без всяких предупреждающих знаков, закончилась, влившись в необозримую бетонную площадь под ногами. Доктор попытался и дальше катить квадроцикл, но после того, как колеса дважды запутались в мотках проволоки и обрывках пластиковой упаковки, они оставили его и пошли пешком. С одной стороны доносилось глухое скрежетание работающей техники – туда они и направились.
Доктор всё порывался взять Мастера за руку или за рукав, словно чтобы не потеряться в темноте; но она была не такой уж непроглядной, очертания предметов были хорошо различимы в синеватом отсвете неба, и Мастер не позволяла ему касаться себя. Наконец, и до самого Доктора дошло, что его руки делают нечто предосудительное, и он сунул их в карманы.
- Чтобы найти Агентство времени, нам нужен кто-то, кто хорошо разбирается в подпольной жизни города, - сказал он задумчиво. – Кто-то, кто в курсе тайных операций, скрытых махинаций, загадочных слухов, неправдоподобных сплетен…
- Короче говоря, нам нужен интернет, - подытожила Мастер.
Очевидно, склад простирался на многие километры: квадрат, откуда доносился шум техники, был помечен номером «10585». Света и здесь не было, как и людей: краны с запрограммированной точностью поворачивали стрелы, перенося грузы с места на место. Когда контейнер пролетал над их головами, на Мастера и Доктора сыпалась колючая пыль. Несколько наземных погрузчиков сновали туда-сюда с более мелкими ящиками.
- Останови вон тот, - Мастер толкнула Доктора локтем и указала на ближайший к ним погрузчик. Сама бегать за юркой машинкой она не стала, подошла, только когда та замерла в проходе между рядами.
- Да-а! – Доктор довольно бормотал себе под нос. Под его руками на боку погрузчика засветился экран. При приближении Мастера Доктор коротко оглянулся на неё и демонстративно вытер лоб: - Уф, не думал, что эти штуки такие быстрые! – Когда восхищения его 15-метровым спринтерским забегом не последовало, он продолжил, отвернувшись к экрану: - Они подключены к внутренней сети – получают по ней инструкции – но я уверен, что смогу подключиться и к общей…
- Дай мне, - Мастер отобрала у него звуковую отвертку. Это была задачка на пять секунд – всего лишь перенаправить спутниковый сигнал. Монитор был крохотный, только для настройки простейших операций погрузчика, так что ей пришлось чуть не вплотную склониться к нему, чтобы прочесть мельчайшие буквы. Доктору места уже не оставалось.
- Ну, что ты нашла? – нетерпеливо спросил он, дыша ей в плечо. Мастер не стала мудрить и для начала набрала в поиске «Агентство времени».
- И кто говорил, что «люди не настолько глупы, чтобы выставлять в сеть секретную информацию»? – с сарказмом поинтересовалась она и чуть посторонилась, чтобы дать Доктору взглянуть. – Собственный сайт – кстати, шикарная графика, понятно теперь, на что они тратят свой бюджет. «Наши задачи», «Доска почета»… жаль только, адрес и приемные часы не указаны, можно было бы наведаться с официальным визитом.
- Это если зайти как пользователь, а если как администратор… - он нацепил на нос очки и прищурился, с многоумным видом разглядывая экран. – Есть! Так и думал: здесь есть потайной вход для своих! – он победно ухмыльнулся и покосился на Мастера.
- Кто такой «Бо»? – она указала на логин, который высветился в углу экрана.
Доктор пожал плечами:
- Набор букв. Знаешь, ба-бо-бу, что-нибудь бы подошло.
- Я знаю, когда ты врешь, Доктор. Ты не просто пользуешься ситуацией, ты всё спланировал!
Подозрения вновь проснулись в ней; она отскочила от Доктора, инстинктивно ожидая нападения. Она внимательно следила за мельчайшими его движениями, пытаясь прочитать в них его намерения. Это было сложно: синеющее небо и мерцание экрана давали слишком мало света и отражались в глазах Доктора неверными бликами.
- Зачем ты это делаешь? Ты хочешь меня наказать, я знаю…
Доктор всплеснул руками: «Мастер!» и потер лоб. Она немедленно выставила вперед ладони, заслоняясь от него. Сейчас он снова заставит её поверить в свою невиновность, а потом обманет очередным хитрым трюком, повернет всё по-своему – сколько раз уже так было?
- …Я тебе не верю! Не верю! – повторила она самой себе. – Если ты её убьешь, Молли тебе этого не простит! Ты слышишь? Я ей расскажу всё – весь твой план, с самого начала! Как ты хотел убить мою девочку ради своей философии!
- Мастер, - Доктор поднял палец, как примерный ученик, - можно вставить слово?
- Я не верю ничему, что ты скажешь, - она обхватила себя за талию и сделала шаг назад. Доктор потянулся было вперед, за ней, но заставил себя остаться на месте.
- Ладно. Ладно, твоё право. Я правда угадал – мне повезло, что Джек действительно настолько предсказуемый.
- Бессмертный фрик? – уточнила Мастер. Доктор кивнул:
- Он как-то упоминал мне своё прежнее прозвище, вот и всё. А пароль “awesome” угадать было и того проще. – Теперь Доктор шагнул к ней и протянул руку: - Мир?
Мастер потерла плечи: её знобило. Она отступила от Доктора ещё на шаг; ей хотелось что-то сделать с ним, что-то плохое, но внутренний запрет на краю сознания удерживал её.
- Вы придумали это вдвоем с фриком, - из-за того, как напряглись все мышцы, голос её звучал сдавленно. – Сначала вы нашли меня в конце Вселенной, но я оказалась проворнее. Потом вы хотели запереть меня в Тардис, но я вам не позволила. Тогда вы вдвоем придумали превратить меня в человека, но я вернулась. Сейчас вы решили проучить меня, но я вам не дам, не дам!
- Мастер, ты бредишь.
- О нет, теперь-то я ясно вижу, что ты такое!
Кусочки мозаики наконец-то сложились в цельную картину того, что хотел с ней сделать Доктор. Заманить в свою паутину, лишить воли – для этого её удерживали в человеческом теле, скрывали правду, для этого Доктор настоял на ребенке – чтобы он мог управлять ею, как ему удобно, чтобы превратить в ручного зверька. Доктор потихоньку подпиливал ей клыки и когти, а она соглашалась!
- Отойди от меня, - попросила она. Предохранитель в голове ослабевал – тот спасительный для Доктора запрет, который никогда не позволял ей, даже в минуты самой буйной ярости, нанести решающий удар. Она чувствовала, что сейчас он может сорваться окончательно, если Доктор немедленно не исчезнет из её поля зрения. Желание уничтожить подступало к горлу, перехватывало голосовые связки, и Мастеру хватило сил только предупредить: - Отойди, я тебя убью.
Доктор исчез. Только что он был здесь, но стоило Мастеру моргнуть – на долю секунды, как ей показалось – и она осталась одна среди нагромождения ящиков. Экран на борту погрузчика продолжал гореть, и она возвратилась к нему. На ровном месте она едва не подвернула ногу.
Через именной профиль сайт Агентства выглядел куда богаче: здесь были и сведения о подозреваемых, и система кратких историко-географических справок о различных эпохах, и – самое интересное – личная почта. Хобби Джека мало изменились за его долгую жизнь и как были, так и остались малоувлекательным занятием для всех, кроме непосредственных участников. Из писем Мастер смогла извлечь только один ценный факт: постоянно повторявшееся название увеселительного заведения, в котором, судя по всему, фрик и проводил всё своё свободное время. Туда Мастер и направилась.
* * *
Мастер чувствовала себя как под легкой анестезией: монотонная музыка звучала в ушах приглушенно, резкие запахи кальянного дыма, пота и дыхания не раздражали ноздри, а пальцам требовалось несколько прикосновений, чтобы распознать, какой поверхности они касаются. Сначала их обманула внешность: барная стойка безыскусно имитировала дерево, но Мастеру показалось, что она чувствует тепло и шероховатость годовых колец. Лишь потом холод пластика достиг нервных окончаний.
Она ничего не пила и не собиралась, поэтому отвернулась от стойки, облокотилась на неё и прислонилась к ней лопатками и стала наблюдать за толпой. Заторможенные чувства не позволили ей вовремя отреагировать на возникшую рядом фигуру.
- Хотя бы выпей воды, - сказал Доктор. – У тебя глаза стеклянные.
Горячая жажда убить его прошла, осталось отвращение к его гнусной, грязной сущности. Словно она надкусила яблоко и наткнулась внутри на гниль, кишащую червями, но успела проглотить черный трухлявый кусок. Её губы скривились сами собой, и она отвернулась.
- Я хочу помочь, Мастер.
Танцующие фигуры в мигающем свете двигались то неестественно медленно, как под водой, то прыгали и дергались так быстро, что Мастер не успевала замечать их лица. Её предплечье защекотало что-то – насекомое – и она стряхнула его с себя. Это были паучьи пальцы Доктора.
- Мастер, ты меня слышишь? Ты понимаешь, что происходит?
Она глазами искала среди дергающихся конечностей то, что ей было нужно – браслет на запястье. Временной манипулятор. Люди и не люди мельтешили, сливались в группки, сцеплялись, разъединялись, сложно было уследить за тем, где чьи руки в беспрестанно колышущемся клубке. Черви, дождевые черви.
- Мастер, давай выйдем отсюда на минуту. Мастер, пойдем со мной.
И тут она увидела его. На фоне дрожащей, извивающейся массы тел он стоял недвижно, как изваяние. Свет падал на него и выхватывал из сумрака его белую кожу, светлые волосы и белесые, холодные глаза. Он держал на отлете высокий, толстого стекла стакан с янтарным напитком, пускавшим золотые блики по его полуобнаженной груди. От него невозможно было оторвать глаз – на его запястье был манипулятор.
Мастер молча двинулась к нему. Некрупный, хотя хрупким назвать его было нельзя. Может оказаться сильным. Действовать хитростью. Увести в уединенное место – в толпе могут быть другие агенты.
- Мастер, не подходи к нему. Мастер, посмотри на его глаза: он опасен. Мастер, я сам пойду. Стой, я тебя не пущу.
Поперек талии легла рука и преградила ей путь. Мастер перевела взгляд на неё, затем на Доктора. На его лице была решимость, но она была маленькой, ничего не значащей, по сравнению с тем, на что готова была сейчас Мастер. Решимость Доктора легко было раздавить, как и его самого. «Я могу», - мысленно или вслух сказала она ему. – «И я сделаю». Она не стала ждать реакции Доктора, но когда двинулась дальше, его рука только на мгновение напряглась, сопротивляясь, а затем ослабла.
Человек с белесыми глазами ждал её. Он обернулся вполоборота и по мере её приближения взглядом ощупывал её с головы до ног. Один раз он поднес стакан ко рту и отпил; на его губах появилась ленивая довольная улыбка. Мастер ладонью отбросила волосы назад. Можно сыграть на его инстинктах. Человеческий самец не откажется от спаривания – по крайней мере, не настолько быстро, чтобы она не успела завладеть манипулятором. Мастер вплотную подошла к нему, вскинула голову и спросила:
- Пойдешь со мной?
Человек вздернул брови. Его тон звучал изумленно-насмешливо, хотя тело решило раньше него и за него и подалось ей навстречу.
- Какая ты быстрая. Как тебя зовут?
- Ма… - она уже открыла рот, чтобы рассказать человеку, кто она, но вовремя опомнилась: - Марта. Тебя?
- Допустим, Джон, - ответил он, изогнув уголки губ в улыбке. – Сколько?
- Там посмотрим.
Она взяла пальцы его свободной, левой руки, на которой был манипулятор, и пропустила их между своими; потом скользнула выше, но на браслете задерживаться не стала. Жесткие волоски его предплечья покалывали ладонь, пока она нетерпеливо ласкала его. Близость манипулятора будоражила кровь, и сдерживать себя ей было всё сложнее. Пора! решила она, рванула застежки браслета и, едва он оказался у неё в руке, бросилась в сторону – прочь от первой инстинктивной реакции агента.
Как её ноги оторвались от земли, она понять не успела. Горло было стиснуто до красных кругов в глазах. Агент держал её на вытянутой руке; раньше, чем она задохнется, он сломает ей шею. Раньше, чем он услышит неубедительный крик Доктора… Ноги беспомощно барахтались, пытаясь вытолкнуть её на поверхность, будто она тонула в несуществующей воде. Она нащупала кнопку на манипуляторе – перенестись отсюда куда угодно – и не глядя нажала её.
* * *
Стало темно и тихо. Мастер вытянула руку; ей показалось, что пальцы наткнулись на нечто упругое и податливое, но когда она надавила сильнее, преграда исчезла. Поверхность под ногами колыхалась, как желе, и одновременно создавала впечатление солидности. Мастер присела на корточки и осторожно коснулась её кончиками пальцев. Она ожидала почувствовать склизкую влагу, но то, что было под рукой, не имело никакой структуры. Непонятно было, дерево ли это, камень, металл, пластик, живая ткань – материал будто существовал и не существовал вовсе. Она вжала ладонь в него – и тут же опора под ней исчезла, прогнулась, как тонкая резина.
Слишком темно и тихо было вокруг. Ни один луч света не пробивался сквозь черноту, ни один звук не тревожил воздух, даже запахов не было. Самого воздуха не было – и вдруг Мастер поняла, что не дышит и не испытывает потребности дышать. В нарастающей панике она сделала несколько шагов по неверной опоре; куда бы они ни подалась, везде она наталкивалась на мягкие стены, которые исчезали, едва она прикладывала большее усилие. Она словно была внутри шара, который двигался вместе с ней, за ней.
Мастер замерла, боясь пошевелиться, боясь вновь ощутить прикосновение обманчиво-невесомых границ своей клетки. Она ждала, и ничего не происходило. Время, которое обычно ощущалось живым потоком вокруг неё, больше не существовало. Она была нигде, никогда. Я умерла, с кристальной ясностью осознала она.
Нет, не может быть. Когда она умирала, всё было не так. За пределами жизни не было ни телесных ощущений, ни впечатлений; Мастер превращалась в чистую волю, которая вытаскивала её обратно. Здесь же тело вполне определенно существовало, а причина вдруг отказавших органов чувств лежала вовне. Манипулятор! Вот как она оказалась здесь. Ошибка примитивного устройства забросила её в некий пространственно-временной вакуум, нужно всего лишь реверсировать процесс и вернуться в исходную точку.
Руки её были пусты. Мастер зачем-то обшарила себя, хотя ясно было, что манипулятору негде затеряться в одежде. Только осязание работало здесь; став её единственным ориентиром, оно обострилось до предела. Машинально она сняла волос с рукава, отметив при этом, как он цепляется за рельефное переплетение нитей и как под тканью кожа пошла мурашками. Мастер опустилась на колени: опора под ними ощущалась твердой и основательной; но когда она в поисках манипулятора стала шарить вокруг руками, они встречали только пустоту. Бессмысленное занятие: она не могла обронить браслет, она изначально оказалась здесь без него. Значит, у неё нет ни инструментов, ни возможности воздействовать на время и пространство – только её разум.
Мастер закрыла глаза: инстинктивно они искали проблеск света во тьме, и от тщетного напряжения её только мутило. Ни единого звука, ни единого движения. Никого, кроме неё. Кровь не шумит в ушах, дыхание не щекочет ноздри. На колени больше не давит вес тела; она помнит, как сложила на них ладони, но они тоже будто онемели, их не существует. Можно больше не поддерживать спину, и плечи, и шею, потому что и их нет, и мышц в них тоже нет. Бремени тела нет, есть только сознание в одной безграничной точке; без прошлого и будущего. Мастер будет жить вечно – но никто об этом не узнает. Она всё равно что мертва, вечно мертва, но это не имеет значения, это одно и то же, если нет никого, кто дал бы ей это понять.
Без точки отсчета нельзя начать жить и нельзя закончить; без свидетелей мы не существуем. Нам нужен кто-то, кто признал бы нашу жизнь; чужое сознание, которое отделит свое Я от другого Я.
Пока Мастер одна, она будет длиться вечно – и нисколько, потому что время не существует само по себе, оно исчисляется событиями, а здесь не происходит ничего.
С Мастером ничего не будет: плохо больше не будет, и больно, и хорошо тоже не будет. Мастер одна и всегда, а где-то, когда-то мимолетный Доктор закончится и никогда не увидит ту жизнь, которую они создали вместе.
С судорожным вдохом Мастер вскинула голову и выбросила вперед руки, как выплеснутый на берег утопающий. Сердца её бились, ребра сокращались и вздымались, отсчитывая ход времени, и она была жива, ещё как жива!
Другое сознание было продолжением Мастера, столь же неотделимым, как её конечности, как внутренние органы, как ещё одна пара сердец. Но теперь не было другого выхода, кроме как признать его отличие, утвердить его независимость и назвать его.
«Доктор придет за тобой», - сказала она ему.
Доктор должен придти, повторяла Мастер себе. Он всегда приходил, когда она запирала себя там, откуда выбраться было невозможно. Конечно, для этого приходилось заманивать его хитростью, но в конце концов он всегда появлялся и находил выход. Теперь заманивать его не придется: у неё есть то, что нужно ему. Даже если бы он хотел оставить Мастера в ловушке, правильный Доктор, одинокий Доктор не бросит ребенка. Он вытащит её, вытащит их обоих.
Он остался снаружи, значит, он располагает всеми возможностями, чтобы найти её. Он может вытрясти ответ из того агента с железной хваткой в баре. Он может отследить, куда забросил её манипулятор. Он может освободить её, он догадается, как, он всегда хорошо соображал, когда нужно было исправлять то, что они вдвоем натворили. Доктор, Доктор – Мастер искала легкий шепот телепатической связи, который не исчезал никогда, даже если она не была жива. Когда она повисала в небытие за пределами жизни, то оставались её воля и голос Доктора; одно давало ей направление, другое – силу, и даже если от тела не оставалось ничего, она цеплялась за слабый, еле различимый зов.
Время шло; она не могла понять, насколько быстро. Сколько она уже здесь? Сто сердцебиений? Сто тысяч? Что будет с ней потом, если Доктор не придет – умрет ли она от истощения или в самом деле будет жить вечно в тюрьме вне времени и пространства?
Пустота опутывала её, отнимала чувства и ощущения. Если Доктора не слышно, это может значить только то, что он перестал её звать. Его больше нет, или он выбрал забыть Мастера. Как она мечтала избавиться от него, сделать вид, будто никогда его не существовало, так и он жаждал избавиться от вечной обузы. Мастер, злейший враг, сумасшедший, садист, диктатор, убийца – Доктор устал от тебя, как он давно говорил. Какая ему польза от её спасения? Он так долго был один, что для него не составит разницы провести в одиночестве ещё несколько столетий.
Да ведь он и хотел остаться один. Он убил их всех – он, хороший, справедливый Доктор. Он без колебаний уничтожил Галлифрей, что для него смерть одного Мастера?
Она ничего не может дать Доктору, ничего столь ценного, что бы склонило чашу весов в её пользу. Скольких трудов стоило всегда заставить его прибыть к ней на помощь; только угроза жизням других людей была для него достаточно веской причиной. Сама Мастер давно исчерпала свою значимость, и даже ребенок не изменит его решения. Он не первый, а через гибель прошлой своей семьи Доктор перешагнул, будто ничего и не было, и перестал упоминать их имена.
Доктор не придет, не станет, не будет, не сбудется. Он обязан вытащить её, чтобы они вместе могли найти Тардис, чтобы спасти её девочку, чтобы Доктор опять достал свою дурацкую люльку – но он решил этого не делать. Нет смысла ждать, нужно выбираться самой. О, она вернется – как всегда! – и тогда Доктор узнает, что всё предыдущее было шалостями по сравнению с тем, что ему предстоит. Злость, которая всегда гнала её вперед, закипала вулканом. Мастер обрадовалась ей и нарочно подстегивала её: со злостью росли и силы. Доктор никогда не увидит свою Тардис. Никогда Мастер не позволит ему войти в медотсек, не позволит увидеть, как она откроет стекло инкубатора. И тем более никогда не позволит увидеть его драгоценных детишек – да, и Молли она тоже заберет себе – за то, как он хвастал направо и налево её «положением», будто это его заслуга!
Поднимаясь с колен, Мастер для равновесия машинально вскинула руку – и тут же отдернула её. Пальцы наткнулись на что-то живое, что отозвалось искрой мысли, но контакт был столь кратким, что она не успела почувствовать ничего больше. Она вновь осторожно протянула руку в темноту: пусто; пусто. Показалось? Она качнула рукой слева направо. Кончики пальцев встретились с чем-то теплым, их схватило и потянуло на себя.
«Мастер!» - в голове у неё вспыхнула радость Доктора. Он крепко держал её ладонь. – «Здесь нет звуков», - сообщил он. – «Не отнимай руку, иначе мы не сможем общаться».
Мастер и не собиралась отпускать его хрупкое податливое тело. Свободной рукой она ткнула туда, где по её прикидкам должно было быть горло, попала в галстук, схватила его и всем своим небольшим весом налетела на Доктора. Телепатическая связь позволяла не тратить силы на слова; Мастер выплеснула на него всю ярость, разочарование, злость, которые накопила специально для него, даже не заботясь о том, чтобы контролировать их поток. Она опрокинула Доктора на спину; он что-то возражал, но разобрать суть было невозможно: шквал обрушивался в одном направлении, не давая установить двустороннюю связь. Мало-помалу запасы гнева стали иссякать, и она начала успокаиваться. Теперь только до неё донеслось то, что думал Доктор: он был на самой поверхности её сознания, и она ощущала только то, чем он готов был поделиться.
«Бедненькая, ты испугалась?»
Мастер ожидала обычного лепета с извинениями, но никак не ещё одного оскорбления.
«Я – что?!»
«Так и думал», - Доктор имел нахальство шутить. – «Раз ты в порядке – я не возражаю, что ты на мне лежишь, только не царапай меня – угу, вот здесь, подбородок», - Доктор не умел думать линейно; даже когда он прилагал усилия, его мысли наслаивались друг на друга, обгоняли друг друга, отпочковывались в самых неожиданных местах причудливыми ассоциациями. Мастер давно и намеренно забыла, каково это: наблюдать за его мыслями. Когда-то она пыталась отследить, как в голове у Доктора одна ассоциация рождает другую, как соединяются воспоминания и фантазии, как работают механизмы, которые позволяют ему приходить к парадоксальным, но верным выводам. Она хотела проникнуть в самую глубину, запомнить, понять изменчивый разум Доктора; могла любоваться им, пока тот мягко не выталкивал её прочь: она знала, насколько истощает постоянное вмешательство чужого сознания, но ничего не могла поделать со своей жаждой.
«Раз ты в порядке, можем переместиться в более приятное место – со светом и воздухом, только побудем тут ещё? Я думал, ты легче – а то когда ещё представится возможность изучить подобную ловушку изнутри. Смотри, у меня есть манипулятор», - его рука просунулась между его грудью и подбородком Мастера. – «Правда, я гений? Тебе повезло столкнуться с самым опасным человеком во всем Агентстве – но я всё равно бегаю быстрее. В его манипуляторе было нечто вроде противоугонного устройства – капкана для воров. Когда посторонний активирует его, он оказывается в пространственно-временной ловушке, как мы сейчас. Проблема в том, что он и сам толком не знал, как работает его система, хорошо, что я в этом разбираюсь. Телепортируемся или ещё побудем? – Мастер, только не двигайся – я перенастрою манипулятор».
До сих пор Доктор держал её ладонь, но теперь отпустил, и контакт между ними остался только там, где Мастер касалась пальцами ложбинки на его шее над галстуком. Сам он обеими руками принялся возиться с браслетом. Доктор сейчас не обращался к ней напрямую, и связь несколько угасла – лишь отдельные искры, пробегавшие между ними, в которых можно было различить обрывки мыслей и ощущений. Мастер тщательно проверила то, что могло исходить от неё; после обрушенной на Доктора лавины она восстановила все барьеры и закрыла все лазейки. Доктор не был столь щепетилен в вопросах ментальной гигиены: сейчас его куда больше занимало то, что он вертел браслет, пытаясь в темноте определить его верх и низ. Вспышки нетерпения и нервного возбуждения горячими иглами достигали Мастера. Несколько раз он сглотнул – кожа на его горле натянулась.
Пока он неуклюже сражался с манипулятором, Мастер задумалась: что-то важное крутилось на краешке сознания, пытаясь дать о себе знать. Что-то, что сказал Доктор, что-то, связанное с Доктором… ну конечно! То, что они оказались в ловушке – это не препятствие, это подарок судьбы! Теплая волна удовольствия прошла по её телу, и она не стала отпускать её сразу, задержала на кончиках пальцев и отдала Доктору. Он замер, когда она провела большим пальцем над воротом его рубашки. Она остановилась, не желая испортить всё поспешностью. Доктор глубоко вздохнул, так что Мастер качнулась вверх и вниз на его груди, и, помедлив, вернулся к манипулятору.
Мастер снова медленно провела пальцем по его шее – от ямочки у основания по кадыку до колючего подбородка. Сомнение ярче всего вспыхнуло в череде беспорядочных мыслей Доктора. Нет, он не должен сомневаться, он должен довериться ей. Не стоило говорить ему, что всё закончено между ними – раз и навсегда. И Мастер, осененная вдохновением, повторила для Доктора то же самое: «Мне не стоило так говорить» - и даже сожаление, которому она позволила просочиться наружу, получилось искренним.
Доктор всё ещё был осторожен со своими мыслями; но он зашевелился и неловко, поспешно застегнул браслет на запястье, чтобы освободить руки. Мастер подтянулась ближе к его лицу; для этого она приподнялась, и Доктор тут же дернулся удержать её: он вскинул руки, но когда она коснулась щекой его щеки, и он понял, что это было лишнее, он лишь неуверенно опустил ладони на её талию.
Щекой к щеке контакт был куда теснее, или Доктор наконец-то ослабил барьеры. Мастер проверила свои: они были на месте, на поверхность её сознания проникало лишь то, что она желала туда допустить. Тета любил целоваться, как щенок, с неподдельной радостью. Тету можно было валять по траве, тискать за бока и круглый подбородок и отчитывать за несделанную домашнюю работу. Тете можно было рассказать всё – если заставить его высидеть на одном месте достаточно долго. Доктору тоже можно, если привязать – и о! как восхитительно он смотрелся. Мастер собрала всю нежность, какую смогла наскрести в своей памяти, прижалась к небритой щеке и позвала:
«Доктор…»
«Мастер!»
В ответе Доктора было переплетено столько всего, что разобрать сразу было невозможно – и невыносимо от непривычной силы, с какой вдруг открылся его разум. Первыми сквозь неё прошли ощущения, которые Доктор испытывал здесь и сейчас: уютная тяжесть Мастера на его груди и животе, тепло, горечь и грусть. Следом были воспоминания, и этого Мастер не хотела ни чувствовать, ни переживать снова. Пока Доктор не пожалел о том, что делает, она нырнула сквозь них глубже, отгораживаясь от его ненужных эмоций, в поисках только фактов. Где-то там был Джон Смит, там был Гарольд Саксон – сначала бродяга, потом премьер-министр, за ними мелькали лица – знакомые Мастеру и нет: Молли и Джоан, Марта и бессмертный Джек, девочка со светлыми волосами, а после начиналось то, что обжигало даже теперь, сколько бы Мастер не закрывалась. Оно резонировало с ней, горело внутри неё и в памяти Доктора, молило повернуть обратно; но оставалось совсем чуть-чуть, и Мастер наконец-то узнает, что Доктор сделал с Галлифреем, как он это сделал!..
Мастер цеплялась за плечо Доктора, ногти царапали шершавую ткань, её трясло, кожа на щеке горела – и кроме этих ощущений не было ничего. Её вышвырнуло наружу с такой силой, что какое-то время даже присутствия Доктора она почувствовать не могла. Затем в голове у неё отстраненно и безэмоционально прозвучало: «Я так и знал».
Доктор придержал её за талию, перевернулся на бок и позволил ей скатиться со своей груди. Мастер постепенно приходила в себя. Она нащупала запястье Доктора; оно быстро двигалось, в то время как он нажимал на кнопки манипулятора.
«Ты – ты меня заманил!» - она с трудом могла поверить в подобную подлость со стороны Доктора, но факты были налицо, и ещё обиднее было от того, что она сразу не заподозрила, что слишком легко Доктор открылся ей.
«Из всего, что ты могла там увидеть, тебя интересовало только устройство временной ловушки».
«Ненавижу тебя», - Мастер намеренно выпустила один ядовитый протуберанец.
«Я видел», - ответил Доктор. Он сунул ей под руку браслет. – «Держись».
@темы: Моё, Сериалы - Doctor Who, John Simm/The Master, Высокие, высокие агрессорско-виктимские отношения!, Слэш, Фанфики
-
-
08.08.2011 в 00:59по-моему, достаточно взять одного Мастера, поместить его/её в замкнутое пространство и смотреть, как она мысленно четвертует Доктора, пока тот ни сном, ни духом
-
-
08.08.2011 в 01:22тоже верно)) Но Доктор все равно нужен, чтобы раздражать его/ее своим присутствием))
-
-
08.08.2011 в 01:25-
-
08.08.2011 в 02:13когда Масту гладишь, она кусается)) Доктор вон уже и не пытается)))
-
-
08.08.2011 в 09:16-
-
08.08.2011 в 10:09-
-
08.08.2011 в 11:22-
-
08.08.2011 в 16:57-
-
08.08.2011 в 18:04которую Мастер пела?)) I can't decide whether you should live or die))
-
-
08.08.2011 в 18:30-
-
08.08.2011 в 19:29Scissors Sisters
ты что, там же текст про Мастеро-Докторские отношения))) не помню, какой именно отрывок он в фильме поет
I can't decide
Whether you should live or die
Oh, you'll probably go to heaven
Please don't hang your head and cry
No wonder why
My heart feels dead inside
It's cold and hard and petrified
Lock the doors and close the blinds
We're going for a ride
-
-
10.08.2011 в 20:13Кстати, они стали меньше цапаться) по крайней мере, не дерутся, что не может не радовать. Спасибо)
-
-
10.08.2011 в 20:24- Ты молот. Ты всегда звучишь одинаково
-
-
10.08.2011 в 20:34Мастер - молот. точно!
-
-
10.08.2011 в 20:59И Доктор все-таки переспорил Мастера по этому вопросу, ура-ура))
думаю, Мастер с этим не согласится, но её ждет много чудных открытий)))
Татиана ака Тэн
...и Доктору этот молот уже порядочно настучал по голове...
katerina_A
спасибо
-
-
10.08.2011 в 21:06Ну зачем же беременной Таймледи такое прям в лицо-то *жалко Масту*
-
-
10.08.2011 в 21:22ну, если б Доктор ей что-нибудь романтиццкое сказал, думаю, ему бы за это ещё и досталось - что в глаза врет. хотя кто её знает)) да и Доктор не особо уже настроен на романтику с Мастером, лишь бы не убивала мирных граждан...
-
-
10.08.2011 в 21:30Ну, в общем-то, да, конечно. )) Но мастеролавер во мне грустит от этих слов
А, и заодно же, раз уж я все равно вылез сказать свое веское слово - очень извиняюсь, что меня не хватает комментировать после каждого выкладывания, но там просто такое вау-вау, что я просто вот даже не знаю, что и сказать. ))
-
-
10.08.2011 в 21:40Да он никогда не был настроен на романтику.
"Любимая, я тебя отведу к самому краю вселенной, я подарю тебе э-ту звез-ду"
предлагал вести общее хозяйство (власть над миром, чо) - считай, руку и сердце. Цветочки дарил, пусть даже убивающие.