Как я снова провела выходные

Вчера были на скалодроме: сначала взяли вводный курс, где нам полтора часа объясняли технику безопасности и назначение разных деталей снаряжения, а потом дали полчаса полазать под присмотром инструктора. Научилась вязать восьмерку и правильно страховать. Потом можно было лазать уже без присмотра до умопомрачения, потому что оплата курса предполагает "безлимитное" пользование скалодромом в тот же день. Залезла даже один раз почти до верха высокой стенки, остальные разы пониже. Юэн лазает как обезьяна, я не успевала его страховать: он забирается наверх быстрее, чем я успеваю вытягивать страховку))). Стенки у них есть и на улице, и в помещении. На улице ползаешь по каменной стене здания, какой-то круглой башни, которая раньше, видимо, была частью промышленных сооружений. Потом пошли в зал, там есть стенка для bouldern, т.е. лазания без страховки, но небольшой высоты (наверное, метра 4 максимум) и с матами внизу. Мне всё равно было высоко, так что сначала я тренировалась прыгать: заберусь невысоко - прыгаю, потом чуть выше и т.д. Боюсь прыгать, на самом деле, так что это было полезно в плане преодоления собственных страхов. В итоге я так прониклась, что забралась на верх стенки и перелезла через него в специальный коридор, по которому можно спуститься обратно в зал. Для меня это была победа, я считаю. Хочу ещё.
Сам клуб находится в странном месте на Revaler Straße 99, где есть всё для хиппи: ночной клуб, забегаловки, спортивные сооружения... Выглядит, как покрытые граффити развалины чего-то промышленного и с рельсами. Типичный восточный Берлин)).

Больше развалин под катом

Я долезла до верха не этой стенки, а пониже, с другой стороны.

@темы: "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр, Фото

---

Волшебный бургер

@темы: Фото

---

Матч Германия - США

закончился проливным дождем с градом. Решила поехать смотреть его на Fanmeile - это т.н. "фанатская миля" на улице 17 июня у Бранденбургских ворот. Там установлено несколько огромных экранов и продают пиво и всякую еду.
Сначала не могла туда попасть. Подъехала на велосипеде со стороны Потсдамер платц: ага, щас, всё перекрыто. Поехала обратно в сторону Тиргартена искать вход. В Тиргартене тоже всё перегорожено, длинный забор посреди парка. В итоге пришлось вернуться почти до колонны победы и заехать с улицы 17 июня. Сделала огромный крюк, потом пока ещё досмотр на входе прошла: досматривают строго мужчины мужчины, а женщины - женщин. Мужчин-охранников было больше 5 человек, а женщины - только 2, так что понятно, что была очередь. Из-за этого на территорию зашла уже на 15-ой минуте матча. Купила сосиску, Currywurst, вкусная сосиска. Купила пиво, не очень, половину вылила. Начало накрапывать. Я решила, что сильный дождь всё равно не пойдет, можно задержаться ещё немного. И ошиблась, потому уже через пять минут как ливануло! Попробовала переждать под деревом, но не тут-то было, дождь только усиливался. У меня с собой были вещи для спорта, так что я накрылась полотенцем и стала перебежками перемещаться в сторону припаркованного велосипеда, надеясь, что между тем дождь уменьшится. Конечно, когда я добралась до велосипеда, начался град в полсантиметра в диаметре. Его я всё-таки переждала под деревом и в своем "древнеегипетском" головном уборе в цветочек поехала домой. Добралась до дома, хлюпая всем, чем только можно, поднялась в квартиру, переоделась... И тут-то дождь и закончился. Естественно. Это Берлин, детка.

Зато

спойлер по исходу матча

немцы разделали американцев.

Люди ещё надеются на улучшение погоды и пытаются смотреть футбол из-под дерева)).


Те же и град, или бегущие с корабля.

@темы: "Ich bin ein Berliner!", События, Фото

---

Сдала документы на британскую визу. Работницы визового центра очень милые, но огорошили известием, что платить надо не только за визу, но и за их услуги. Так всех и заворачивали на пороге, прося доплатить 74 евро где-нибудь в интернет-кафе. Пошла в ближайший отель, заплатила, но блин! Заранее надо сообщать о дополнительных тратах!
В остальном, кроме 20 минут, пока я бегала в поисках компьютера с принтером, всё прошло быстро. Но огорошили ещё одним известием: на сайте стояло, что визу при подаче из Германии делают 10-15 дней, а они сказали, что 15-20 рабочих дней, возможно, дольше. Теперь будем молиться, чтобы сделали вовремя, т.к. самолет у меня 24 июля.

Вопрос: Дайри-магия

1. Визу сделают вовремя		59	(100%)
Всего:		59

@темы: Лытдыбр

---

Хвастаюсь. Недавно из США прилетел мой подарочек себе-любимой. Думала, до осени не надену, но погода на Christopher Street Day порадовала прохладой и дождиком, так что я решила: пальто - в самый раз. В нем действительно удобно бегать от далеков, хотя оно и тяжеловато, всё-таки длина почти до щиколоток. Карманы тардисовские, то есть огромные: два снаружи и два внутри. Приятно было наконец обойтись без сумки)).
С Юэном у нас была концепция карнавальных костюмов, на которую я его уломала: я переодеваюсь "мальчиком", а он - "девочкой". Выдала ему свою розовую юбку, остальное он свое надел, т.к. сказал, что чувствует себя уже достаточно женственно. В итоге он собрал кучу комплиментов, присвистываний и просьб задрать юбку)). Нас с ним даже фотографировали и просили фотографироваться с ним. Так что на гей-вечеринке он определенно будет иметь успех)). Чувствовала даже гордость за то, что это всё мое)).

больше фото с парада и голые мужики под катом!

Все хотели его полапать)).






Рекламируют нудистскую вечеринку.










Флаги стран, в которых гомосексуальность преследуется по закону.


На единорожиху было страшно смотреть. Вот это действительно "копыта"!




Посольство Британии: "Keep calm and marry on".


От посольства США была довольно неплохая певица.


Полицейские Европы, дальше шли представители разных немецких земель и стран: Италии, Франции, даже Шотландии. Их было на удивление много, т.к. в прошлые годы делегация от полиции состояла из пары человек. Видимо, решили исправиться.


Российская группа скандировала "Россия! Россия!" Многие из зрителей присоединились, даже удивилась, сколько русских вокруг.


Почему-то из мужчин получаются лучшие женщины, чем из женщин)). Шикарно, по-моему.


И бонусом: всё для футбола, всё для чемпионата мира!

@темы: Highly illogical, "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр, События, Фото

---

Общество анонимных отцов

Апдейт от 03.06.2014: Продолжение в комментариях.

Апдейт от 30.05.2014: Вы не поверите: я решила продолжать писать "Общество анонимных отцов". Поскольку все уже знают, как я пишу, т.е. в год по чайной ложке, и выкладываюсь нерегулярно, вопрос: это кому-нибудь надо вообще?))) И выкладывать ли в процессе, или не бесить общественность?))
Голосовалка внизу.


***
Хы, сначала хотела писать слэш, потом передумала, некоторые моменты в тексте так и остались, но исправлять уже не стала)). Смешно теперь самой)).

Фандом: Не родись красивой
Название: Общество анонимных отцов
Автор: bbgon
О ком: Саша, Рома, Вика и ребенок, остальные обитатели "Зималетто"
О чем: Вика на самом деле беременна. Кто-то попал... POV Воропаева
Рейтинг: PG-13, про отношения, но не слэш!
Скачать одним файлом

Часть первая

Одно неловкое движение, и вы отец.
(с) М.Жванецкий

осторожно, многобукв

Глава первая,
которая приносит мне неожиданное открытие

Я, казалось, придумал идеальный вариант: Милан, солнце, модная столица Италии. Но Вика тянула с ответом, она не говорила ни да, ни нет, и я физически чувствовал, как истоньшаются мои нервы. Я стал пить больше кофе и больше курить - да так, что за неделю почувствовал все отрицательные последствия вредных привычек, о которых и не думал раньше. У меня стала болеть голова; я просыпался и засыпал с головной болью, и в сердце как-то неприятно закололо. Я читал журналы о детях. Каждая статья, в которой с гипнотической настойчивостью повторялось, что для будущей мамочки необходимо создавать наилучшие условия и что малышу требуется всё ваше время и силы, ложилась тяжким грузом на мои плечи. Мне стали являться кошмары наяву, в которых Вика, оборванная и в лохмотьях, грозила мне нашим ребенком и обещала отобрать у меня всё. Я забеспокоился о своем рассудке. Марина стала каждое утро интересоваться моим здоровьем, не спрашивая меня отменяла или переносила все не слишком важные встречи и однажды даже предложила мне успокоительное, "качественное и совершенно натуральное". Лекарство я взял.
Я звонил Вике каждый день и спрашивал, приняла ли она решение. Я давил на нее, как мог. Наконец, я назначил крайний срок - ближайший понедельник - и пригрозил, что если в этот день она не сядет на самолет до Милана, я отправлю ее в Гондурас. Вика только смеялась. Она была хозяйкой положения. Она могла в красках расписать мне, как ей плохо, как ее мучают тошнота и моё равнодушие, и я не спал полночи, покрываясь холодным потом от каждого скрипа или автомобильного сигнала на улице, принимая их за крик младенца. Что там, я даже начал сочувствовать ребенку - моему ребенку, в конце концов! - что ему приходится круглые сутки сожительствовать с Клочковой.
Я звонил Кире, чтобы узнать от стороннего наблюдателя, не собирается ли Вика увольняться из "Зималетто" и не пакует ли чемоданы. Повышенное внимание к Викиной беременности не могло не вызвать у моей сестры подозрения. Она всё чаще спрашивала о причинах моего интереса и её слова о том, что "отец отказывается признавать ребенка" звучали издевательским намеком.
Наконец, я решился задать главный вопрос:
- А... кто отец? - спросил я непринужденно. Вернее, я постарался спросить непринужденно, но в последнее время у меня плохо получалось контролировать свой голос.
- Малиновский, конечно. Ты разве не в курсе?
Я в прямом смысле не поверил своим ушам. Мне казалось, что вокруг меня снова сгустился один из снов наяву. Я больше ожидал услышать: "Ты отец, Саша! Хватит притворяться!"
- Что? - спросил я растерянно.
- Что тебя удивляет? - ответила Кира вопросом на вопрос. – Он, было, даже решил жениться на Вике, но потом протрезвел и передумал.
- Меня его любовные перипетии совершенно не интересуют, - отрезал я, взяв себя в руки. Мне бы хотелось выведать у Киры больше подробностей, но я не хотел навлекать на себя лишних подозрений.
- Конечно, братик, - съязвила Кира. - Целую, пока.
Она повесила трубку.
Внутри у меня всё кричало: "Не я, не я! Отец - Малиновский!" Я достал из шкафчика графин с коньяком и налил себе 50 грамм. Такую новость надо было отпраздновать! Я удобно расположился в кресле, закинув ноги на рабочий стол. Пусть теперь Малиновский отдувается, думал я злорадно. Не надо больше думать, как отослать Викусю в Милан, бояться, что кто-то узнает о наличии у меня внебрачного ребенка. Всё, нет никакого ребенка!
Теперь, когда страх перестал замораживать мой мозг, я сообразил, почему Вика тянула время: она выбирала одного из нас, того, кто предложит ей более выгодные условия. И очевидно, что свадьба с Малиновским прельщала ее куда больше, чем Милан, где ей придется хоть и в хороших условиях, но выкручиваться самой.
Проблема решилась наилучшим образом: я собирался немедленно позвонить Вике и послать ее подальше с ее необоснованными претензиями, ведь не я виновник ее беременности.
Стоп. А почему, собственно, не я? Меня бросило в жар. Я попытался высчитать в уме сроки и вероятности. Сдался. Схватил календарь со стола и стал лихорадочно соображать, когда у меня в последний раз был секс с Викой и через какое время можно определить беременность. С трудом я вспомнил, что секс с ней был месяца два назад. Или месяц? Когда это было? На каком сроке заметна беременность? Неделя, месяц, два - я понятия не имел.
Я вцепился в волосы и застонал. Как бы я ни хотел, как бы ни пересчитывал, ребенок мог быть моим. Впрочем... какое это имеет значение? Я поставлю ее перед фактом: ее беременность меня не касается, пусть окольцовывает Малиновского.
Я набрал номер Викиного мобильного. Она ответила слабым голосом. Ничего, недолго ей осталось изображать для меня умирающего лебедя!
- Меня тошнит, Воропаев, - пожаловалась она.
- Странно, Кира мне сказала, что ты съела на обед пару пирожных и прекрасно себя чувствовала, - я не торопился перейти к основной части нашей беседы.
- Потому что я больше ничего не могу есть! - истерически сказала она. - Ты опять собираешься мне угрожать? Это вредно для ребенка! Для твоего ребенка!
- Для моего? - неторопливо, с расстановкой сказал я. - Я-то думал, что ты собираешься замуж за Романа.
- Ну и что?! - тут же возмутилась она. - Отцом ребенка можешь быть ты!
- А могу и не быть. Поэтому, Викуся, чтобы не остаться ни с чем, тряси Малиновского, он не станет задавать неудобных вопросов. Ведь если окажется, что ребенок не мой, я заберу у тебя всё, и еще потребую компенсацию за моральный ущерб.
Я явственно представлял себе, как у неё на лице отражается трудная внутренняя борьба жадности с осторожностью.
- Соглашайся быстрее, Клочкова! - поторопил я её. - У тебя нет выбора.
Она посопела в трубку, обиженно хмыкнула и отключилась.
У нее действительно не было выбора, но я не спешил праздновать победу. Оставался момент неопределенности, который не давал мне покоя: что, если ребенок правда мой? Малиновский будет растить моего ребенка, даст ему свою фамилию и отчество. А я буду смотреть со стороны? Да, у меня не будет болеть голова из-за Вики. Вместо этого голова у меня будет болеть из-за того, что я позволил Малиновскому, этому раздолбаю, воспитывать моего сына.
Воображение у меня разыгралось. Я представлял себе, как Малиновский приходит с малышом в "Зималетто", все кидаются к нему с игрушками-погремушками и восклицаниями "Ути-пути, какой хорошенький!", а вижу, как ребенок похож на меня, и все это видят, и Малиновский понимает, как я его кинул... позор! Иметь незаконного ребенка неприлично, но если факт, что я от него отказался, получит огласку, это будет вдвое неприличнее, и я могу распрощаться со своей репутацией.
Я трясущимися руками выудил из коробки сигару, сунул ее в рот - и забыл закурить. Никто ничего не узнает, успокаивал я себя. Всё пройдет, и я буду вспоминать об этом, как о забавном происшествии.

Вечером ко мне домой пришла Кира. Нет, не пришла - ворвалась, чуть не расколошматив кнопку дверного звонка.
- Ну, знаешь, братец, - начала она прямо с порога, - я даже от тебя такого не ожидала!
Я похолодел. Среди моих прегрешений за последнее время было только одно, которое могло вывести ее из себя.
- Кирюша, рад тебя видеть! - с трудом улыбнулся я.
Она прошла мимо меня в квартиру.
- Саша, как ты мог так поступить с Викой? - спросила она, уставясь на меня ледяными глазами.
- С Викой? - я изобразил удивление. - А что с ней?
- Саша, хватит! - Кира была в ярости. - Вика беременна, о чём ты прекрасно знаешь!
- Не от меня, - быстро сказал я. - Я даже не стал с ней связываться. Я сразу понял, что с ней не стоит иметь дело...
Под Кириным взглядом мне становилось душно; я поправил и так расстегнутый ворот рубашки. Я никогда не мог ей врать.
- ...у меня с Викой? - я пожал плечами. - Да она не в моем вкусе!
- Саша, ты выглядишь жалко! Найди в себе силы признаться! Ты мужчина, ты должен отвечать за свои поступки!
Я больше не мог смотреть на нее и опустил глаза. А еще пару часов назад я убеждал себя, что никто не узнает, что можно расслабиться. Если мне и бывает стыдно, то только перед Кирой.
Она села в кресло.
- Мне сегодня пришлось час ее успокаивать! Почему ты угрожал Вике? Как ты смел? Она носит твоего ребенка! Саша! - призвала она меня к ответу.
- Малиновского... - возразил я.
- Что?
- Ребенок Малиновского, - сказал я громче.
- Откуда ты знаешь? - Кира отчитывала меня, это было страшно неприятно, но поделать я ничего не мог. - Вы оба хороши, но Рома хотя бы не угрожает беременной женщине!
- А что ты знаешь? Она меня шантажировала! - защищался я.
- Вике нужна поддержка! К кому она могла обратиться, как не к отцу своего ребенка? Она рассчитывала на помощь или хотя бы на понимание. Ей сейчас нужна забота, а не скандалы. А ты — ты хотел послать ее в Гондурас, а сегодня так и вовсе грозил отправить ее побираться!
- Я предложил ей Милан... - я искал все возможные факты, которые могли меня оправдать, - ...хорошую работу, деньги. Она не хочет! Она тянет время! Кира, пойми, мне не нужен этот ребенок, ты подумала о моей карьере?
- Саша, я была о тебе лучшего мнения, - холодно сказала Кира. - Я думала, ты ответственный, заботливый...
Это было несправедливо: я просто не обязан распространять свою заботу на кого попало.
- ...за ребенка отвечают двое, Саша, двое! - продолжала Кира.
- В данной ситуации - трое... - пробормотал я.
- Ты должен немедленно извиниться перед Викой! Неважно, кто отец, ты или Рома, вы оба обязаны заботиться о ней, пока малыш не появится на свет.
- Кира, я смотрю, ты всё за меня решила?
- Да, раз ты сам не способен на ответственные решения! - отрезала она.

Когда Кира ушла, я сначала сидел, возвращаясь в душевное равновесие после порки, которую она мне устроила. Всё, что сказала мне сестренка, было неприятно, тем более неприятно, что я чувствовал ее правоту. Разве не я сегодня думал, что позволить чужому человеку воспитывать моего ребенка – неправильно? Теперь путей к отступлению у меня не было: если знает Кира, о моем отцовстве узнают все. Я уже не смогу незаметно избавиться от Вики. Я вздохнул, осознав всю тяжесть своего положения. Раз так, нести эту тяжесть я буду не один.
Я набрал номер Малиновского. Он сидел дома в тоске и в печали: известие о беременности Клочковой на некоторое время отбило у него охоту к новым приключениям.
- Здравствуй, папаша, - поприветствовал я его.
На том конце провода раздался невнятный кашель. Прошло с минуту, пока Малиновский сипло ответил:
- Не шути так, Воропаев. Ты тоже знаешь?
- Я всё знаю, - сказал я многозначительно. – Я хочу поговорить с тобой о Клочковой. Поэтому советую оторвать свой зад от дивана и приехать ко мне. Это долгий разговор.
Он попробовал сопротивляться, мол, далеко, холодно и вообще «Воропаев, к чему такая срочность?», но я не стал его слушать. На всякий случай назвал адрес и повесил трубку.

Я ждал Малиновского долго и уже начал злиться: он что, не понимает, что Вика — прежде всего его головная боль? Я тут собираюсь предложить ему взаимовыгодный вариант решения его проблем, а он выкаблучивается. Наконец, Малиновский объявился.
- Ну, наконец-то! - сказал я. - Я уж думал, ты заблудился по дороге.
Роман посмотрел на меня, как мне показалось, издевательски:
- Я догадываюсь, почему ты меня вызвал, как на пожар. Что, тоже попал? Колбасит?
Мне захотелось прибить его, но я сдержался: пригодится еще.
- Проходи, располагайся, - сказал я. Я не хотел обсуждать с ним столь щекотливую тему, но выхода не было.
- Не тяни, Воропаев, - поторопил меня Роман. - Неужели наша Викуля и тебя успела припереть к стенке?
- Я тоже могу быть отцом, - признался я.
Малиновский чуть не зааплодировал.
- Йес! Мои ставки упали на 50 процентов. Слушай, ты не в курсе, - с любопытством спросил он, - может, есть и другие кандидаты?
- Не в курсе, - отрезал я. Мне было неприятно наблюдать за его радостью, ведь еще недавно я был так близок к желанной свободе.
- Теперь ты понимаешь, что безопасность в сексе превыше всего? - провозгласил он. Малиновский, видимо, решил, что мое участие в вопросе снимает с него все обязательства, и расслабился.
- Малиновский! Я не собираюсь один разбираться с Клочковой, - спустил я его с небес на землю. - Раз так получилось, мы будем решать проблемы вместе. Поровну, Малиновский, ты меня понял? - я приблизился к нему и заглянул в глаза.
- Боже, Воропаев, к чему пафос? - Малиновский отвернулся и плюхнулся на диван. - Ну, будет ребенок. Не устраивай трагедию на пустом месте.
Он злил меня; ему приходилось объяснять элементарные вещи.
- Для тебя не трагедия. А мне этот ребенок, - слово настолько набило оскомину за день, что меня перекосило, как от целого лимона, - может разрушить репутацию. Карьеру. Мою жизнь. Мне не нужные лишние случайности, поэтому ты будешь делать то, что я скажу.
- Гамлет. Чистый Гамлет, - Роман выудил из вазы на столе яблоко и, комфортно расположившись, откусил кусок. - Сделай глубокий вдох, Саш. Теперь медленно выдохни, - он изобразил, что я должен сделать.
- Малиновский! - прикрикнул я на него. - Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы как можно меньше людей знало о том, что я причастен к этой истории. Если ты будешь болтать направо и налево, я устрою тебе такие неприятности...
Роман жевал яблоко, глядя на меня, как на обезьянку в цирке.
- Ты понял? - спросил я с нажимом.
- Понял, понял, давай дальше, - Малиновский помахал рукой с яблоком, мол, проматывай.
Я даже не буду описывать, как я ненавидел его в тот момент. Я расписываю ему его жизнь на ближайшие девять месяцев, а он развлекается!
- Второе, - продолжил я, - общаться с Клочковой будешь ты. Ты и так видишь ее каждый день, а я не собираюсь зря мотать себе нервы. Если ей будут нужны деньги, на врачей или еще что, я готов заплатить. Но общаться с ней будешь ты.
- Ну-ну, - сказал Роман. Его тон мне не понравился.
- Последнее, - сказал я, - когда ребенок родится, мы сделаем тест на отцовство.
- …и выясним, кому из нас не повезло, - закончил он.
- Тебе всё ясно?
- Да, - понятливо ответил Малиновский. - Я не согласен.
- Что?! - возмутился я.
- Я не согласен, - легко, будто речь шла о выборе закуски в баре, сказал он. - Получается, я должен ее ублажать, а ты будешь только бабки отстегивать? Деньги и у меня есть.
На мой взгляд, разделение обязанностей было справедливым.
- Что тебе не нравится?
- Ты тут распинался, что от этого ребенка зависит вся твоя жизнь. Так вот, я хочу, - мне показалось, что он передразнил меня, - чтобы мы поровну — это тоже твои слова — в нем участвовали.
Я и не подозревал, что Малиновский может быть столь неприятен. Никогда не подозревал в нем ослиного упрямства.
- Ты тоже будешь общаться с Викой, - злорадно сказал он. - Мы оба будем заботиться о матери нашего будущего ребенка. Одного из нас, - поправился он. - Понятно?
Еще несколько месяцев тесных контактов с Клочковой меня доконают, я и так плохо себя чувствовал с известия о беременности.
- Нет, Малиновский, даже не рассчитывай.
- А Воропаев бросил своего ребенка, как не стыдно! - сказал Роман в пространство с интонацией школьного ябеды. - Тебе не стыдно, Воропаев? - спросил он меня.
Мне не было стыдно перед Малиновским, но мысль, что Кира снова будет читать мне нотации, оптимизма не внушала. А ведь потом узнают и остальные... Будут шептаться у меня за спиной, распускать сплетни, обсуждать за глаза. Между лопаток у меня побежали мурашки. Я потер пальцами виски, это помогает мне думать. Что хуже: свихнуться от Викиных капризов или испортить репутацию?
- Деньги тоже пополам, - сказал я, оставив последнее слово за собой.
Роман не посмел спорить:
- По рукам.
Мы сели обсуждать финансовую часть. Сошлись на том, что будем оплачивать Клочковой квартиру и сами выберем врача, который будет ее наблюдать. Выкупать ее Мерседес у банка я наотрез отказался: будущей маме вредно ездить в открытом автомобиле. Я предложил выдавать Вике деньги на жизнь согласно чекам, по которым она будет отчитываться каждый месяц. Малиновский странно посмотрел на меня и сказал, что заставит меня лично считать, сколько литров сока Клочкова выпивает за месяц и сколько тратит на прокладки. От идеи пришлось отказаться, а жаль. Договорились о фиксированной сумме на повседневные расходы.
Малиновский отбросил ручку и потянулся.
- Казначеем будешь ты, - сказал он. - И не жлобься, Саша, это же твой ребенок.
- Твой, - поправил я его.
Малиновский поежился:
- Не каркай.
- Ты сколько раз с ней спал? - спросил я. Во мне взыграла жажда справедливости.
- Я что, считал? - он пожал плечами и посмотрел на меня с неприязнью: - А у тебя-то точно всё записано.
- Значит, много? А я — всего несколько раз. У тебя шансов больше! - довольно заключил я.
- Я предохранялся! - тут же возразил он, как будто его слова что-то могли изменить.
- Я тоже! - сказал я.
Мы замолчали. Роман скрестил руки на груди и небрежно разглядывал листок с расчетами, лежавший на столе. Я закурил. По-видимому, нас обоих посетила одна и та же мысль, и мы ее усердно обдумывали.
- Кто-то третий? - наконец сказал я.
- Не знаю, - сказал Малиновский. - Есть предположения?
- Нет, но можно выяснить.
Мы посмотрели друг на друга, объединенные общим возмущением обманутых любовников. Я почувствовал душевный подъем: ну, если выяснится, что у Вики был кто-то еще, настоящий отец ребенка, ей не поздоровится!
- Как? - спросил Роман.
- Для этого существуют профессионалы, - многозначительно ответил я.
- Расследование? – он оживился. - А я-то думал, ты сам собираешься этим заняться.
- Ты хочешь, чтобы я лично сидел в засаде у Викиного дома? - наивность Малиновского меня поражала.
- А что? - он заговорил таинственным шепотом: - Ночь. Улица. Фонарь. Ты, весь в черном, сидишь в кустах у дома Клочковой. В полевой бинокль ты наблюдаешь за ее окнами. Но что это? Свет гаснет, и через пару минут она выходит из дома, до самых глаз закутанная в красный шарф. К подъезду, свистя тормозами, подкатывает черное купе. Виктория исчезает в нем. Ты бросаешься к автомобилю, я втапливаю педаль газа, и мы мчимся по ночным улицам. Погоня, адреналин!..
Малиновский в лицах изображал свою миниатюру; я его не прерывал.
- ...и вот мы их настигаем! Вот он, момент истины! Кто же таинственный соперник?.. - он сделал драматическую паузу.
- Прекрасно, Малиновский. Но скакать по кустам я не готов, - сказал я. - Я всё устрою.
Он был немного разочарован:
- Скучный ты, Воропаев. Ладно, делай, как знаешь.
На том и порешили. Я отправил Малиновского домой. После разговора с ним я чувствовал себя намного лучше, чем утром: вопрос с Викой приобрел хоть какую-то ясность, и я снова был хозяином положения.

Глава вторая,
в которой я оказываюсь в шкуре доктора Ватсона

На следующий день я приехал в «Зималетто». Без лишних предисловий мы усадили Клочкову в кабинете Малиновского и огласили ей наше решение. Вика была деморализована: в ближайшие месяцы ей не светили ни Милан, ни свадьба, а только строжайший контроль своего здоровья, правильное питание и курсы будущих мам. Она немного утешилась, когда я выдал ей деньги на текущие расходы.
- И это всё?! – попробовала возмутиться она. – Да на это даже Пушкарева не проживет! Мне нужны витамины, мне нужно обновить свой гардероб! Я уже полгода в одном и том же!
- Не нужно, - отрезал я. – Через пару месяцев ты всё равно не сможешь носить модельные вещи, - я показал рукой живот. Вика надулась. Малиновский посмотрел на меня, достал из бумажника еще несколько купюр и отдал ей. Вика тут же ожила.
Что ж, хочет выполнять все её капризы – пусть выполняет, это его дело. Я не собирался отступать от своих решений.
Клочкова убежала; я не сомневался, что жаловаться Кире. Малиновский подошел ко мне вплотную и, понизив голос, хотя мы были одни, спросил:
- Ты нашел профессионала?
Ему нравилось играть в сыщиков.
- Да, - ответил я нормальным голосом. – Когда будут результаты, я тебе сообщу.
Утром я уже успел переговорить с детективным агентством. Меня уверили, что заниматься подобными делами им не впервой и, самое важное, гарантировали конфиденциальность. Посвящать Романа в подробности я не стал.

Вечером мне представили первый отчет по Викиному делу: не была, не имела, не замечена. Её контакты за день ограничивались пределами «Зималетто», Кирой, которая накормила её обедом, и продавцами бутика, из которого она вышла с несколькими пакетами. Последнее мне не понравилось, и я решил обязательно напомнить Вике, что такими темпами она скоро снова останется без средств к существованию.
На следующий день отчет был похож на предыдущий: никаких подозрительных мужчин на горизонте. Распечатка её звонков тоже ничего не дала. Вика звонила Кире, папе в Питер, снова Кире; ей звонили из банка с требованием выплатить кредитные взносы за машину. И на следующий день было то же. Видимо, кроме меня и Малиновского кандидатов на отцовство нет, вынужден был признать я.
А на следующий день мне позвонил Роман и возбужденным голосом сообщил:
- Есть! Приезжай к «Зималетто» к семи!
Объяснять что-либо он отказался, сказав, что я сам всё увижу.

В семь я подъехал к «Зималетто». Малиновский уже ждал меня на улице, подпрыгивая и грея уши руками: вечер выдался морозный.
- Где тебя носит, Воропаев! – приветствовал он меня. – Я весь закоченел.
Я посмотрел на часы:
- Ровно семь. Ну, что ты хотел мне показать?
- Пойдем, - он потянул меня за рукав.
- Пешком? – удивился я.
- Пойдем, здесь близко.
Мы вышли на набережную. С реки тянуло влажным холодным воздухом, и я тоже быстро замерз. Когда постоянно ездишь на автомобиле, отвыкаешь одеваться по погоде; оказывается, мое пальто продувалось всеми ветрами насквозь.
- Далеко еще? – спросил я, стараясь не стучать зубами.
- Пришли, - ответил Малиновский.
Мы стояли около обычного жилого дома. Первый этаж его был переоборудован под какое-то заведение, высокие окна были ярко освещены. Я подошел к одному из них и заглянул внутрь. Это был фитнес-клуб. Штук двадцать женщин разной толщины прыгали под слабо доносившуюся изнутри музыку. Я почувствовал раздражение.
- Малиновский, какого черта ты меня сюда притащил? Меня не привлекает вид перетянутых перезрелых красоток!
Малиновский фыркнул.
- Сюда, - он повел меня вдоль окон, заглядывая в каждое. – А, вот она! – воскликнул он негромко.
Здесь был тренажерный зал. Народу было немного, и я быстро заметил Вику. Она стояла в завлекательной позе, небрежно опершись о поручень беговой дорожки, и смеялась. Рядом с ней торчал какой-то тип в спортивных шортах, с загорелыми мускулистыми ногами, длинноволосый и с аккуратной бородкой, и тоже смеялся.
- Ну? – спросил Роман, наблюдая за моей реакцией. – Как тебе?
- Что это за?..
- Её тренер, - сказал Малиновский с улыбкой. – Они часто видятся. У них довольно близкие отношения, ты не находишь?
Я находил.
- Что будем делать дальше?
- Подождем, - сказал Малиновский. – Он часто провожает её до выхода. Потом задержим его и поговорим. Интересно, он знает о Викиной беременности?
- Поговорим… - сказал я задумчиво. Я думал о светлом будущем, которое вновь открывается передо мной, если мы нашли настоящего отца Викиного ребенка. Вместе с тем, его появление могло внести путаницу в наш с Малиновским стройный и взаимовыгодный договор.
Я поежился и сунул ладони подмышки, чтобы хоть немного согреться. Роман достал сигареты.
- Саш? – он протянул мне пачку.
Обычно я не курю сигарет, но выбора не было: сигары я с собой не ношу. Мы закурили. Стало немного теплее.
- Сколько она еще будет там торчать? – сказал я, начиная злиться.
Малиновский посмотрел в окно, я тоже. Вика всё трепалась с тарзаноподобным тренером. Я бросил окурок на заледеневший асфальт.
- Я пошел внутрь.
- Стой, ты всё испортишь! – драматическим шепотом воскликнул Малиновский. – Она не должна нас увидеть. Мы должны застать его врасплох, так чтобы сразу было понятно, если он врет!
- Малиновский, ты в детстве в казаки-разбойники не наигрался?
Мне были смешны его «шпионские» приёмы, но я остался. Минут через десять я стал опасаться, что как никогда близок к воспалению легких. Только я собирался снова возмутиться, Малиновский поднял руку, чтобы я молчал, и прислушался.
- Идут! – сказал он.
Я вдруг сообразил, что мы стоим на виду у самого крыльца, и это плохо соотносится с планом Малиновского застать тренера врасплох. Роман тоже это понял и потащил меня к дороге, к припаркованным автомобилям. Как назло, там были одни так называемые «женские» автомобильчики, спрятаться за которыми с моим ростом проблематично. Малиновский упал на корточки за желтым Матизом.
- Воропаев! – он дернул меня за полу пальто. Я сел рядом. Я чувствовал себя полным идиотом: сидим, играем в прятки с Клочковой. Видел бы меня сейчас министр! Но насладиться новым ощущением собственной неадекватности я не успел. Дверь клуба распахнулась, и на крыльце появилась Викуся, поддерживаемая за руку своим Тарзаном.
- Осторожней, Виктория, ступеньки скользкие, - предупредительно сказал он.
Малиновский подполз ближе к бамперу нашего укрытия и осторожно выглянул.
Вика что-то ответила, они посмеялись.
- До вторника! – сказал Тарзан. – Не забудьте про тренировку.
- Ну что вы, - кокетливо отозвалась Вика, - я не забуду.
Они наконец-то распрощались, и Клочкова пошла в сторону «Зималетто», одновременно набирая номер на телефоне. «Кира, ты еще на работе?» - донесся до меня её капризный голос. – «Не подбросишь меня домой? Пожалуйста…»
Тренер всё еще стоял на крыльце.
- Пора! – шепнул Малиновский. Он встал и решительно направился к нему. Я постарался подняться со всей возможной непринужденностью, чтобы ни у кого и мысли не могло возникнуть, что я только что позорно прятался за машиной. Ноги у меня затекли, и непринужденность не удалась. На неразгибающихся ногах я поковылял следом за Малиновским.
Викин тренер заметил нас и удивленно смотрел в нашу сторону.
- Здравствуйте! – сказал Малиновский, подойдя к нему. – Разрешите на пару слов?
Тот, видимо, решил, что мы пришли его грабить, и взялся за дверную ручку.
- Да? – ответил он подозрительно.
- Вы тренируете нашу, э-э, знакомую Викторию Клочкову, - продолжал Малиновский.
- Да, - еще более подозрительно ответил Тарзан.
- А вы знаете, что она беременна? - в лоб спросил Малиновский и уставился на тренера, как следователь гестапо.
На лице Тарзана мелькнуло удивление:
- Нет, я не знал, она мне ничего не говорила. Но ведь ей теперь запрещены силовые нагрузки! – воскликнул он с беспокойством. – Спасибо, что предупредили. У нас есть йога для беременных, это именно то, что подойдет Виктории в её положении. Хотите, я расскажу вам подробнее? – предложил он.
- Нет, спасибо, - ответили мы с Малиновским хором. Роман толкнул меня в бок, мол, пора.
- Нам пора, - сказал я.
- До свидания, - с вежливой улыбкой ответил тренер. – Передайте Виктории, чтобы берегла себя!
- Обязательно, - пообещал я мрачно.
- Конечно! – сказал Малиновский.
Мы развернулись и пошли по улице.
- Это не он, - сказал Роман.
- Почему? – коротко спросил я, постукивая зубами.
Малиновский сунул руки в карманы и поднял плечи. Когда шпионская беготня закончилась, он тоже начал мерзнуть.
- Видно же, что он не врет. Ты бы стал беспокоиться о силовых нагрузках, если бы тебе сказали, что твоя подружка беременна?
- Я – нет.
- Вот видишь, - сказал Малиновский. – И потом, когда они прощались, всё было вполне официально.
- Хм, - я вовсе не был уверен в выводах Малиновского.
- Когда я сказал, что Вика беременна, он удивился, а не испугался или забеспокоился, - привел еще одно доказательство Роман.
- Он хороший актер, - возразил я.
Малиновский помотал головой:
- Нет, он не врет, я вижу.
- С какой стати я должен доверять тому, что ты «видишь»? – разозлился я.
- Ну как хочешь, - резко ответил Малиновский. – Если тебе хочется надеяться, что это он, пожалуйста. Трать свое время, расследуй! Всё равно в итоге окажется, что ребенок твой. Или мой.
Мне действительно хотелось думать, что у Вики был роман с этим тренером. Тогда я мог бы с чистой совестью обвинить её в нечестности и умыть руки. Принять решение, основываясь на предположениях Малиновского, я не мог, мне нужны были факты.
- Хорошо, я буду расследовать, - сказал я.
Малиновский раздраженно дернул плечами и промолчал.
Через пару десятков метров он сказал:
- Может, зайдем в кафе, согреемся? – он дернул подбородком в сторону заманчиво светившейся вывески на углу.
Я согласился. Я готов был провести в компании Малиновского лишних полчаса, только бы в тепле.
Почти все столики были заняты: пятница. Место мне сразу не понравилось, было слишком шумно и тесно, да к тому же в углу расположилась компания из двух мамаш с тремя детьми самого надоедливого возраста. Дети галдели и спорили из-за мороженого; меня передернуло. Мы протолкались к столику в центре зала. Малиновский плюхнулся на стул, я сел напротив. Официантки не обращали на нас никакого внимания. Пару раз они пробежали мимо с чужими заказами. На второй раз я остановил одну из девушек:
- Кофе принесите.
- Мне чай с лимоном, - поддакнул Малиновский.
- Секундочку, я подойду к вам позже, - попыталась сбежать официантка.
- Девушка, один черный кофе и один чай с лимоном, и быстро, - я был близок к тому, чтобы устроить скандал.
- Девушка, - проворковал Малиновский и похлопал ресницами, - мы устали и замерзли. Не дайте нам погибнуть!
Официантка достала блокнот:
- Еще что-то будете заказывать? – спросила она, глядя на Малиновского.
- Нет, - сказал я. – Иначе мы до завтрашнего утра будем ждать наш заказ.
- Да, - ответил Малиновский, - что вы посоветуете? – он улыбнулся и заглянул ей в глаза.
- У нас есть горячие блюда, украинский борщ, томатный суп-пюре, отбивная, котлета по-киевски, охотничьи колбаски, любые гарниры… - стала перечислять она.
- А что-нибудь побыстрее?
Она на мгновение задумалась:
- Блинчики вас устроят? Сладкие с яблоками, с вишней, с медом, с творогом. С сыром, с ветчиной…
- С мясом что-нибудь, - всё так же улыбаясь, сказал Малиновский.
- С курицей и грибами?..
- Да, - радостно сказал он. – Возвращайтесь скорее, мы будем скучать.
Официантка удалилась бодрой рысцой.
- Вот видишь, Саша, - наставительно сказал Малиновский, - как нужно разговаривать с девушками. А ты «быстро, быстро!» - передразнил он. - Тебе бы в прапорщики идти!
Малиновский явно гордился собой.
- Не учи меня разговаривать с обслугой, - ответил я. Мне не хотелось продолжать эту тему; мне вообще не хотелось говорить. Я устал, и мне надоело, что Малиновский целый вечер поучает меня, что делать.
Роман укоризненно поцокал языком:
- Ты бы еще сказал «с моими рабами». Бедные твои подчиненные, как они с тобой работают?
- Они работаю быстро и качественно, - отрезал я.
- Арбайтен, арбайтен! Арбайт махт фрай!* – провозгласил Малиновский с акцентом фашиста из советских фильмов и изобразил пару ударов плеткой.
- Именно так, - согласился я; спорить мне было лень.
Малиновский захихикал. Я хрустнул пальцами и покрутил головой, чтобы размять шею. Мой кофе всё не несли, и я пожалел, что у меня в самом деле нет плётки.
Я размышлял о сегодняшних приключениях. Они кардинальным образом отличались от того, как я обычно добываю информацию. Обычно я поручаю это малоинтересное и утомительное занятие специальным людям, а сам пользуюсь их сведениями. Кстати, вдруг пришло мне в голову, откуда Малиновский узнал то, чего не выяснили детективы?
- Рома, - спросил я между делом, - как ты узнал про тренера Клочковой?
Он таинственно заулыбался:
- У меня свои источники информации.
- Правда? - я заинтересовался.
Малиновский перегнулся через стол и поманил меня пальцем. Ох уж эта таинственность! Я нехотя подался вперед. Роман посмотрел на меня, как будто собирался раскрыть тайну убийства Кеннеди.
- Женсовет! - сказал он драматическим шепотом.
Я хмыкнул и разочарованно отодвинулся от него. Тоже мне, «источник». Малиновский был доволен произведенным эффектом.
- Саша, никогда не пренебрегай своей секретаршей. Пара комплиментов, немного обаяния - если ты знаешь, что это - и ты в курсе всех сплетен!
- Понятно, - протянул я. Я злился, что поддался на его глупую шутку. - Понятно, кому я обязан тем, что два часа бегал по морозу и прятался от Клочковой, как пятилетний ребенок! И всё равно мы ничего не узнали!
- Не знаю, как ты, Воропаев, а я узнал, что её мачо из качалки ни при чём. Отрицательный результат — тоже результат, - беспечно сказал Малиновский.
- Я смотрю, тебя совсем не беспокоит, если через несколько месяцев тебе придется воспитывать ребенка?
Малиновский пожал плечами:
- Мы же будем делать тест, так? Не мой ребенок - хорошо. Мой - я буду его воспитывать.
Меня раздражало его равнодушие. Если бы Роман бегал и хватался за голову, мне было бы спокойнее.
- Воропаев, не дергайся, ты меня нервируешь! - Малиновский поймал меня за руку и прижал ее к столу. Я сам не заметил, как барабанил по нему пальцами.
- Отпусти! - я выдернул руку и потряс ею, чтобы избавиться от неловкости.
- Представь, Саш, будет у тебя маленький, - продолжил он. - Ты возьмешь его на ручки, посмотришь в его глазки и поймешь, что ты без него жить больше не сможешь.
Малиновский говорил подозрительно гладко, как по писаному.
- Ты где эту чушь прочитал? - спросил я.
Он сконфузился и потер ладонью висок:
- Юлиана сказала.
- Ах, Юлиана! - я почувствовал себя свободней оттого, что Малиновский тоже не испытывал отцовской радости. - На то Юлиана и пиарщица, чтобы внушать людям всякую ерунду! Хочешь, я тебе предскажу твое будущее на ближайшие двадцать лет?
Малиновский не ответил, и я продолжал:
- Вариант первый, пессимистический: ты женишься на Клочковой. В первые несколько лет тебя ждут бессонные ночи, пеленки, распашонки, подгузники. Не забывай, что как только Клочкова получит штамп в паспорте, она превратится в еще большую стерву, и не рассчитывай на секс без подарков. Только за очередную бриллиантовую висюльку. Она будет пилить тебя по поводу и без и контролировать каждый твой шаг. Если ты попробуешь сбежать, она будет шантажировать тебя ребенком.
Пока я говорил, официантка принесла наш заказ, но Малиновский еще ни к чему не притронулся.
- Вариант второй, оптимистический. Что ты, Рома, угощайся, всё остынет! - я заставил его встрепенуться. - Итак, вариант второй: ты не женишься на Клочковой. В этом случае твои перспективы можно назвать радужными. Ты дашь Викусе достаточно денег, чтобы она могла без забот жить где-нибудь в Италии или на солнечном побережье Флориды. Кстати, у тебя хватит? Запросы у Викуси ого-го, - предупредил я. - Изредка ты будешь навещать свое ненаглядное дитя под присмотром няни, и через двадцать лет у тебя будет оболтус, с которым у тебя не будет ничего общего, но требовать с тебя он будет по полной программе: на учебу, квартиру, веселую жизнь. Не сомневайся, мамочка его научит.
Малиновский мрачно жевал блин.
- А чушь про глазки можешь оставить себе. Как утешение, - мне показалось, что я забил последний гвоздь в крышку его гроба.
Роман прожевал кусок.
- Брр! – сказал он и поёжился. – Какие ужасы ты рассказываешь, Воропаев. Стивену Кингу до тебя, как до луны пешком. Ну а что ты предрекаешь себе на ближайшие двадцать лет?
И опять он смеется! Глядя на него, я думаю, что неисправимый оптимизм – это какая-то мозговая плесень.
- Ну так что, - поторопил меня Малиновский, - что прозревает твой третий глаз? – он проделал над своим чаем пассы свободной рукой.
- Третий глаз закрылся, ты забиваешь мои чакры, - ответил я.
- Жаль, - сказал он.
Я стал пить свой кофе. Гадость, как и ожидалось. Сыплют растворимый Нескафе и выдают за настоящий. За сегодняшний вечер я успел изменить нескольким своим привычкам: не вести расследования самому, не общаться с идиотами, не пить мерзкий кофе.
- Теперь я понимаю, - сказал я задумчиво, - почему Жданов всё время попадает в истории. Он дружит с тобой.
Роман расхохотался. Я не понял, что было причиной его веселья. Наконец, он успокоился и объяснил
- Я вспомнил, как ты клялся не скакать по кустам. Ты всё-таки здорово смотрелся там, за машиной. Вид у тебя был…
Я посмотрел на него предостерегающе. Если он сейчас скажет, что я выглядел по-дурацки, я за себя не ручаюсь.
- Нет, - сказал Малиновский, оценивая меня, - ты был еще смешнее.
Я выдохнул и сложил руки на груди: устраивать скандал в кафе ниже моего достоинства.
- Да, - сказал он с видом художника, разглядывающего свое творение. – Почти так.
- Малиновский… - начал я.
- Всё, всё! – он поднял руки. – Я пошутил!

______
* Работать, работать! Работа делает свободным! (нем.)

Глава третья,
в которой в доктора играет Малиновский

Я сидел дома и проклинал Малиновского. Из-за его страсти к шпионским играм выходные были испорчены, а ведь я рассчитывал как следует отдохнуть: последние события изрядно подорвали мои силы.
Горло у меня горело, из носа текло, а градусник показывал безнадежные 37,5. И не здоров, и не пожалуешься толком никому, слишком несерьезно. Доигрался, Шерлок Холмс, думал я с досадой. Надо было отправить Ярослава вместо себя. Но нет, я же хотел своими глазами убедиться в Викиной измене!
Я поднялся из кресла и поплелся за новой чашкой чая. На кухне я включил чайник и в очередной раз принялся потрошить аптечку. Хотелось принять все таблетки разом, чтобы помогло наверняка. Но я уже выпил один шипучий аспирин и боялся, как бы мне не повредило еще одно лекарство. В медицине я совершенно не разбираюсь, признался я себе. Можно было бы довериться народным средствам, но дома, как назло, не было ни меда, ни малины. Поэтому я заварил чай, плеснул в него коньяку и вернулся в кресло.
Я скучал. Спать не хотелось, читать не получалось: тяжелая голова отказывалась воспринимать лишние сведения, телевизор я не смотрю. Я вообще не привык подолгу торчать дома без особой необходимости.
Когда я один, мне в голову лезут неприятные мысли. Вот и сейчас я стал думать о том, что именно для таких случаев нужна жена: подать стакан воды, как говорится, укрыть теплым пледом и развлекать разговорами. Я представил рядом с собой Вику: как она полулежит на диване, да, вон там, откинувшись на подушку, и грызет яблоко. Когда я её вижу, она всегда что-нибудь грызет, то сушку, то пирожное, которым её угостила Кира. На голове у нее бигуди, она с капризным видом оглядывает свой шелковый халатик, как будто это нищенские лохмотья. Несмотря на то, что халатик приоткрывает именно то, что нужно: высокую грудь, и бедра, и стройные коленки, мне не хочется видеть её. Времена, когда её тело возбуждало меня, давно прошли. Я отвернулся.
Вика ударила ладонью по столику, так что я подпрыгнул в кресле. «Воропаев!» - она строго посмотрела мне в глаза и жестко сказала: «Я уже целый месяц в одном и том же! Ты обещал сегодня свозить меня по магазинам! Вставай немедленно, Воропаев, хватит притворяться!»
Брр! Я потряс головой, чтобы отогнать видение. Я же говорил, у меня слишком буйная фантазия. На всякий случай я потрогал лоб: вдруг у меня жар и я начал бредить? Лоб был слегка горячий.
Лучше не думать о плохом, решил я. Как говорил Малиновский, всё устроится. Когда родится малыш, может, жизнь покажется мне не столь ужасной? У меня будет сын, хорошенький и умненький...
Маленький мальчик, похожий на меня, как две капли воды, подергал меня за рукав: «Па-ап, пошли поиг`аем в лошадку! Па-апа, покатай меня!», - сказал он, немилосердно картавя. Я вспомнил логопеда, проклятие моего детства, и по спине у меня прошел озноб. «Па-ап! Я хочу иг`ать!» - требовал мальчик. «Мне плохо», - сказал я ему. «Всё `авно! Иг`ать, иг`ать, иг`ать!» - закричал он. В голове у меня зазвенело. «Отстань!» - приказал я. Он не унимался, он забился в истерике. Я застонал, заткнул уши и пришёл в себя.
Я чувствовал себя слабым и разбитым. Брежу, подумал я. Я встал и, волоча за собой плед, поплелся в спальню. Меня пошатывало от пережитого ужаса. Я упал на кровать и провалился в прерывистый беспокойный сон.
«Уаа! Уаа!» - раздавался где-то крик младенца, и я вздрагивал, тревожно оглядывался и снова засыпал.
«Па-апа! Папа!» - кошмарный мальчик тряс меня за плечо. Я рывком садился на кровати и понимал, что это я запутался в одеяле.
«Александр Юрьевич», - вкрадчиво спрашивала меня журналистка с бегающими глазками за узкой черной оправой очков, - «правда ли, что у вас есть незаконный ребенок?» Я покрывался холодным потом и лепетал «Нет, нет!» Но она жестом фокусника указывала куда-то себе за спину и вопрошала: «А это кто?» Мальчик с хитрыми жестокими глазами смотрел на меня и медленно произносил: «Здравствуй, папа!»
Мой мобильный звонил, не переставая. Я знал, что звонят мне с обвинениями, с расспросами, с укорами, и не смел ответить. Беспрерывное дребезжание телефона заставляло меня цепенеть от ужаса. Не выдержав, я схватил трубку и закричал:
- Что, что?! Отстаньте!
- Воропаев, ты чего?
- А?
Я еще плыл между сном и явью. Ни мальчика, ни журналистов не было, зато телефон у меня в руке был настоящий. Одежда на мне была мокрой от пота. Я постепенно приходил в себя.
- Кто это? - спросил я. Мой голос прозвучал неприятно хрипло, как чужой.
- Это я. Воропаев, ты что, заболел?
Через пару мгновений до меня дошло, что это Малиновский.
- Чего тебе? - спросил я. Я всё ещё был не в своей тарелке: из-за кошмаров я не выспался, наоборот, еще больше устал. Я мучительно пытался собраться с мыслями и вспомнить, не назначено ли на сегодня какое-нибудь важное дело.
- Да ерунда... - начал он неуверенно. - Насчет Клочковой. Мы обсуждали, что хорошо бы найти ей врача, да за остальными делами как-то забылось. Надо бы...
- Ну? - сказал я.
- Что у тебя с голосом? - спросил Роман.
Во мне боролись два желания: пожаловаться на свою болезнь, чтобы Малиновский осознал, на какие жертвы я пошел ради нашего общего дела, и потребовать сочувствия к себе или гордо отвергнуть его жалость и стоически перенести трудности.
- Заболел, - ответил я. - Спасибо тебе, Рома, - сказал я подчеркнуто.
- Очень плохо? - спросил Малиновский, и я услышал виноватые ноты в его голосе.
- Достаточно.
- Э, ну... Я же не знал, что ты такой нежный! - он стал оправдываться.
- Ничего, - сказал я, собрав волю в кулак: не пристало мне плакаться кому попало. - Что ты хотел сказать о Клочковой?
- А, да... - видимо, Малиновский уже забыл, ради чего звонил мне. - Мы будем искать ей врача? Я узнавал, ей нужно сделать разные анализы, УЗИ... - было слышно, что ему неудобно и непривычно произносить медицинские термины.
- Вот и займись этим, - сказал я. Любая мысль о Вике заставляла вспоминать кошмары о мальчике, похожем на меня.
- Я хотел посоветоваться с тобой. Ты же любишь сам всё контролировать! - сказал Малиновский с иронией.
- Выбери несколько вариантов, я потом посмотрю.
- Так точно, шеф! - бодро отрапортовал Малиновский и совсем другим тоном сказал: - Напомни мне, кто говорил, что мы будем вместе решать все проблемы? Поровну?
Я сразу почувствовал себя очень больным. Я заполз под одеяло и ответил:
- Ты хочешь, чтобы я сейчас обзванивал клиники, или что? Я не в том состоянии.
- Ах, умирающий лебедь! - сказал Малиновский. – Что там у тебя, насморк?
- У меня бред и жар, и если я отброшу коньки, ты будешь в этом виноват! – не выдержал я. Мне было обидно, что сочувствие Малиновского испарилось, как только я попросил его взять на себя часть забот. «Лицемер!» – подумал я.
- Что, правда? – спросил он с любопытством. – И что же тебе видится?
- Виктория с младенцем, - признался я.
Малиновский фыркнул:
- А-а, ну это и мне виделось поначалу! Ничего, Воропаев, пройдет. Мужайся!
- Не так, по-настоящему, - сказал я. – Как в гравюрах Гойи.
Малиновский озадачился незнакомым именем.
- Понятно, - проговорил он через несколько мгновений. – Воропаев, ты уверен, что тебе не надо в больницу?
- Я не сошел с ума.
- Мда? – Роман засомневался. – Когда я позвонил, ты что-то кричал… «Отстаньте!» или «Отпустите!»
Щеки у меня загорелись. Мне стало стыдно, что он слышал мой бред. Чего доброго, ляпнет в разговоре со Ждановым и моему авторитету конец.
- Тебе показалось, - ответил я холодно.
- Подожди, ты же сам только что сказал, что у тебя бред? – не понял он.
- Не было ничего, Малиновский, слышишь, не было! – сказал я веско, но он почему-то не верил.
- Так, Воропаев, лежи и никуда не уходи! – велел Роман.
- Да куда ж я денусь… - слабо проговорил я в телефонные гудки.

Я закрыл глаза, а уже через мгновение, как мне показалось, по квартире проскрежетал звук дверного звонка. Я подскочил; в глазах потемнело. Пришлось посидеть с минуту на кровати, приходя в чувство.
Звонок всё надрывался. Пришлось подниматься и идти открывать дверь. На пороге стоял Роман.
- Здорово! Узнаешь меня? - спросил он, явно чтобы проверить, насколько я в своем уме.
- Малиновский, - ответил я вяло.
- Правильно! - сказал он. - Молодец, получишь пирожок! - Роман отодвинул меня в сторону и прошел в квартиру. От него пахнуло холодом, и я плотнее укатался в халат. Меня знобило.
- Что тебе нужно?
Он посмотрел на часы:
- Так, у меня есть минут сорок, от силы час, потом я вынужден буду тебя покинуть.
Я прислонился к стене.
- Шел бы ты, Малиновский... домой.
- Что я, зря приехал? - он поискал выключатель, зажег свет в холле и внимательно посмотрел на меня: - Кошмар, Саш. Семейка Адамс представляет! - он взял меня за плечи и повернул к зеркальной стене. Вид у меня был неважный: на щеках горели красные лихорадочные пятна, гармонировавшие с цветом глаз, волосы всклокочены. Я пригладил торчавшие пряди.
Малиновский, который продолжал держать меня за плечи, мимолетно улыбнулся:
- Да, намного лучше. Саша, марш в постель! - он подтолкнул меня в спину.
В спальню я не пошел: не хватало, чтобы Малиновский видел творившийся там бардак. Я дошел до гостиной и сполз на диван. Любая горизонтальная поверхность казалась мне чертовски привлекательной.
- Врача вызывал? - допрашивал меня Малиновский.
- Нет.
- Почему?
- Не надо.
- Боишься врачей? - спросил с издевкой.
- Иди ты...
- Лекарства дома есть?
- На кухне на столе.
Он ушёл и вернулся с аптечкой.
- Подвинься, - он сел на диван у меня в ногах. Через некоторое время он протянул насмешливо: - Да-а, Воропаев, аспирин, пенталгин и презервативы. Чем из этого ты лечишься?
- Последним, - вяло пошутил я.
- Хороший способ, - одобрил он. - Но сейчас не поможет.
- Откуда ты знаешь, что поможет? - я сильно сомневался в медицинских познаниях Малиновского.
- У меня вся семья — врачи, уж кое-что я понимаю.
- Какая еще семья? - спросил я озадаченно.
- Мама и папа, Воропаев, - он глянул на меня, как на идиота.
- У тебя есть родители?
Я сам понял, что мой вопрос звучит глупо. Я всего лишь имел в виду, что Малиновский никогда и ничего о них не упоминал.
- Нет, я из яйца вылупился!
Кажется, теперь я убедил его, что у меня не всё в порядке с головой.
- На, держи, - Роман сунул мне в руку градусник. Я взял и пару секунд рассеянно смотрел на него. - Температуру померяй! Объяснить, как? - одернул он меня.
- Не надо, - ответил я и засунул градусник подмышку.
Малиновский небрежно крутил в руках презервативы из моей аптечки. Прочитал, шевельнув губами, название, вид и даже срок годности. Открыл пачку и посмотрел, сколько штук осталось. Тут я не выдержал:
- Положи на место! Что за манера лезть, куда не просят?
- Как скажешь, - он улыбнулся и откинулся на спинку дивана, задев мои ноги. Я невольно напрягся.
Градусник пискнул.
- Давай! – Малиновский протянул руку. Я вынул градусник и посмотрел на показания: тридцать восемь. Неудивительно, что пару часов назад я видел страшилки позабористей, чем у Стивена Кинга. В детстве при такой температуре я был уверен, что под кроватью у меня заяц-робот из «Ну, погоди!», а когда стал старше, меня навещали призраки из «Соляриса».
- Давай, - Малиновский нетерпеливо потряс ладонью. – Что ты там изучаешь? Я не буду всю ночь с тобой сидеть.
Он говорил со мной, как с маленьким надоедливым ребенком.
- Тридцать восемь и семь, - сказал я и спрятал градусник в кулаке.
- Воропаев, дай сюда, или я встаю и ухожу!
Я знал, что никуда он не уйдет. Мне вдруг понравилось, что Роман сидит здесь и опаздывает, куда он там собирался. Я взрослый, когда я болею, ко мне давно никто не приходит, не сидит у моей постели, не трогает мне лоб прохладной рукой, не беспокоится, принял ли я лекарства. Пусть он поволнуется обо мне еще чуть-чуть, потом я его отпущу.
- Саша, - укоризненно сказал Роман.
Я помотал головой.
- Отдай!
- Тридцать восемь и семь, - упрямо ответил я.
- Я тебе не верю. У тебя взгляд нездоровый.
Он всерьез встревожился. Он положил ладонь мне на лоб; она приятно холодила.
- Так и оставь, - сказал я. Мне было весело. Возможно, это лишь симптом лихорадки: Кира уверяет, что когда я болен, я становлюсь странно оживленным.
Малиновский руку убрал.
- Я сейчас схожу в аптеку, я видел, в соседнем доме есть. Лежи и… - он, видимо, хотел дать мне еще какое-то наставление, но ограничился: - …и ничего не делай. Дверь не закрывай, я скоро вернусь.
Я покивал. Роман с сомнением посмотрел на меня. Наверное, мой вид внушал опасения, потому что он снова предостерегающе повторил:
- Ничего не делай.
Я широко кивнул и схватился за затылок: голова чуть не отвалилась. Малиновский закатил глаза, но всё-таки ушёл.
Я остался один. Мне сразу стало плохо: заломило тело, везде одновременно, во рту пересохло, и ладони мигом стали сухими, как наждачка. Я потер их друг об друга, раздался громкий резкий шорох. Я услышал тишину в квартире.
А ведь я совсем один, и дверь открыта. Мне стало не по себе. Сейчас сюда войдет… Шлеп-шлеп-шлеп, прошлепали босые ноги по паркету в прихожей. Кто-то стоял там, таясь от меня за выступом стены.
Стоп, сказал я себе. Это только бред. У меня лихорадка, поэтому я брежу.
За стеной никого не было.
Но пусть Малиновский вернется, попросил я.

- Саша, Саша, - позвал меня голос, словно издалека. Когда я успел заснуть? Я осторожно открыл глаза и огляделся. Передо мной стоял Малиновский с кружкой. Я покосился в углы комнаты: там было пусто.
В голове у меня прояснялось. Я вспомнил, какую чушь я нес перед Малиновским полчаса назад, и как я себя вел. Я сел. Не надо было пускать его к себе, нельзя ни с кем общаться, пока ты не вполне отвечаешь за свои поступки. Можно ляпнуть такое, в чем придется раскаиваться.
- Как ты? - спросил Роман. - Лучше?
Разговаривает со мной, как с калекой. Я разозлился.
- Что это? - кивнул я на кружку.
С Малиновского тут же слетел вид заботливой нянюшки.
- Обычный Фервекс. Сам мог бы догадаться выпить жаропонижающее, если тебя от высокой температуры так вставляет. Пей, и я пойду.
Он посмотрел на часы, демонстрируя, как я ему надоел.
Я забрал у него кружку и тут же перехватил ее другой рукой: горячо. Я уже и сам хотел, чтобы он убрался. Тоже мне, стоит тут, незаменимый, и думает, что мне нужно его сочувствие и – страшно сказать – забота. Не нужно, я столько лет живу один и ни разу не умер от простуды.
- Иди, - сказал я ему.
- Угу, - кивнул Малиновский. – Пей, пациент.
Он уже почувствовал удовольствие оттого, что может мной распоряжаться. Хорошо, решил я, уступлю в последний раз, и больше этого не повторится. Я залпом проглотил полчашки, обжегши язык и горло.
- Твою мать, - просипел я. Малиновский закатил глаза и произнес одними губами что-то нелестное в мой адрес.
- Холодной водички принести? – сказал он вслух с издевательским сочувствием.
Я кивнул, чтобы он только исчез с глаз моих и перестал смотреть на меня, как врач на безнадежно больного.
Малиновский пожал плечами и скрылся на кухне. Я слышал, как он хлопает дверцами и стучит стаканом о стол. Какой же он шумный! Всего второй раз у меня в доме, а мне снова кажется, что он успел перевернуть всё вверх дном и устроить на свой лад. Малиновского всегда слишком много.
- Пожалуйста! – он вернулся со стаканом и протянул его мне с вежливейшей из улыбок.
- Спасибо! – попытался сказать я так же, но мне пришлось схватиться за горло. Больно же я обжегся!
- Ну, - решительно сказал Малиновский, - я тебе больше не нужен. Счастливо оставаться! Не буянь тут, - добавил он ехидно. – Увидишь Викусю – знай, что это всего лишь твои глюки.
Я смерил его взглядом, в который вложил всё свое презрение к его гнусным инсинуациям. Малиновский его не заметил.
- Завтра позвоню, проверю. Буэнос ночес!
Когда дверь за ним закрылась, мне пришло в голову, что надо было бы его поблагодарить. Хотя нет, не стоит, тут же передумал я. Роман просто хотел меня задобрить, я нужен ему как союзник. Я вяло поразмышлял на эту тему и пришел к выводу, что я правильно не стал его благодарить. Он бы зазнался, решил, что его маневр удался и окончательно сел мне на шею. Надо держать Малиновского на коротком поводке, постановил я.

Глава четвертая,
в которой меня принуждают заняться самообразованием

В понедельник я сидел на работе, пялясь в монитор и щелкая мышкой. Перед глазами у меня уже рябило от карамельно-розовых сайтов с пухлощекими младенцами-ангелочками по всей странице. Малиновский не приминул позвонить мне с утра и напомнить, что именно я, и никто другой, обязан найти для Викуси персонального врача. Я мог бы перепоручить это дело Марине, но гордость взяла верх. Жаловаться секретарше на личные неурядицы было совсем уж унизительно. Кроме того, мне хотелось доказать себе — и Малиновскому, что я могу справиться с таким несложным заданием. Я уже выставил себя идиотом, когда мы шпионили за Викиным тренером, в то время как Роман в два счета разузнал интересующие нас обстоятельства, потом я свалился с лихорадкой, и теперь не мог допустить очередного провала.
Я открыл еще один сайт; для разнообразия он был цвета детской неожиданности. Я раньше никогда не был на женских форумах и даже не предполагал, какая бездна ужасов таится на веселеньких страницах. Да, я вырос с двумя сестрами, но я и не предполагал, какими вопросами задаются на досуге эти нежные создания. Как заставить мужчину класть носки на место? И несколько десятков страниц советов, которым бы позавидовал доктор Менгеле. Какие участки женского тела следует брить, а с каких — выдирать волосы воском? Я почувствовал легкую дурноту. Вот уж точно, многие знания — многие печали.
В разделе, где будущие мамы советовали друг другу врачей и больницы, творилась та же вакханалия. Через полчаса я уже понял, что кабинет гинеколога представляет собой камеру пыток в миниатюре, каждый врач — либо садист, либо пофигист, а рождение ребенка — подвиг, который следует поощрять как минимум орденом мужества. Я старался проскальзывать взглядом мимо тем, в которых обсуждались физиологические подробности, но тем не менее вскоре готов был сползти под свой стол из дуба, чтобы не думать об этом кошмаре.
Твердой рукой я решительно закрыл браузер и вызвал Марину. Я велел ей рассмотреть варианты и выбрать лучшего врача для Виктории и принести мне кофе, чтобы успокоить мою расшатанную нервную систему. Через минуту она вернулась, как ангел милосердия и поставила передо мной чашку.
Я был вынужден признать свое поражение. Подлый Малиновский! Я не сомневался, что он нарочно заставил меня изучать это... У меня не было слов. Теперь мне неделю будут сниться кровавые кошмары про мучителей-акушеров с огромными блестящими щипцами в руках!
Где-то в глубине шевельнулась мысль о Клочковой. Она чертовски хорошо смотрелась на моих черных простынях, в кружевном белье и чулках, но я никак не мог представить ее с огромным неуклюжим животом и в роддоме. И всё же через полгода это время придет. Какие жертвы ради того, чтобы я (или Малиновский) получил на руки орущее создание, не нужное никому из нас! Меня охватила тоска. Как бессмысленна жизнь, если новый человек приходит в неё по нелепой случайности...
Мои размышления о бренности сущего прервало появление Марины. Она подала мне аккуратный отчет с несколькими фамилиями, контактами и отзывами пациенток.
- Марина, вы — золото, - сказал я, расчувствовавшись. Как бы я смог без нее разгрести авгиевы конюшни и найти среди них крупицу действительно ценной информации. Марина сдержанно заулыбалась. - Можете быть свободны.
Когда она вышла, я занялся изучением предъявленного мне списка. Так, что тут у нас? Две больницы я отмел сразу: далеко, а мне неохота было терять время, если придется мотаться туда с Викусей. Из оставшихся моё внимание привлек медицинский центр, среди клиентов которого значилось несколько широко известных людей. Подойдет, решил я и набрал номер.
Мне ответили с приторнейшей любезностью. Я собрал мужество в кулак и записал Вику на прием, хотя вопрос «Фамилия мамочки?» немного выбил меня из колеи. Хорошо хоть «фамилию папочки» не спросили.

Во второй половине дня я отправился в «Зималетто». В планах у меня было, во-первых, обрадовать Викусю новостью, во-вторых, отомстить Малиновскому за то, что он бессовестно меня подставил.
Вика стояла у ресепшена и препиралась с женсоветом. Пока Андрей позволяет своим сотрудникам болтаться без дела в рабочее время, компания так и будет прозябать, отметил я про себя. Они не сразу меня заметили, поэтому пришлось подойти к ним и мило поздороваться.
Толстая секретарша подпрыгнула и схватилась за сердце, рыжая с декольте уронила ножницы, а бухгалтерша единственная сообразила ответить: «З-здравствуйте, Александр Юрьевич!»
- Малиновский у себя? - спросил я.
- Н-нет, - пробормотала длинная секретарша Романа. - Они с Андреем Палычем совещаются.
- Очаровательный зверек, - сказал я. На секретарше была футболка безумной расцветки с Чебурашкой. - Одно лицо, - я поднял глаза с ее груди на лицо. Она закусила губу.
Так-то лучше. Если она поняла, что к чему, то одним идиотским нарядом в «Зималетто» станет меньше. Когда же эти курицы поймут, что должны соответствовать статусу компании?
Я взял Викусю за локоть и потащил к кабинету Жданова. Она выдернула руку и возмущенно завопила:
- Что ты себе позволяешь?!
Как она меня утомила... Я от всей души пожелал, чтобы счастливым отцом стал Малиновский, иначе я её убью и остаток жизни проведу в тишине и спокойствии тюремной камеры.
- Пойдем, дорогая, - в приемной я указал ей на стол: - Твоё рабочее место здесь. Сиди, повышай квалификацию, - я кивнул в сторону кофе-машины. Вика насупилась, но умнее выглядеть не стала.
Я вошел в президентский кабинет. Жданов, Малиновский и Пушкарева расположились на креслах у двери и шушукались, сдвинув головы. При моем появлении они отпрянули друг от друга, а Пушкарева мгновенно прикрыла бумаги на столе пластиковой папкой. Любопытно.
Я склонил голову набок, разглядывая их: вид у всех троих был виноватый.
- Добрый день, - сказал я.
Андрей натянул на лицо улыбку, встал и пожал мне руку:
- Здравствуй, Саша!
- Здравствуйте, Александр Юрьевич, - пискнула Пушкарева. Руки её продолжали бегать по столу, перебирая карандаши.
- Саша! - Роман протянул мне руку. - Ты никак из-за Вики пожаловал? - спросил он с мерзкой улыбочкой.
Хотя я действительно приехал из-за Клочковой, теперь я намерен был выяснить, за каким преступлением я застал дружную троицу.
- Не только, - ответил я. - Работаете? - я обвел их взглядом. Роман с Андреем смотрели на меня честными глазами, Катерина тоже оторвалась от бумаг:
- Да, Александр Юрьевич!
Я явственно слышал подтекст в ее словах: вы нам мешаете. Поэтому я еще тверже решил остаться.
- Разрешите посмотреть? - я протянул руку к документам, лежавшим на столике.
Андрей нервно засмеялся и закрыл свою помощницу грудью:
- Э, Саша, это рабочие документы, тебе не интересно.
- Почему же, мне очень интересно, - вкрадчиво возразил я. Чем больше Жданов трепыхался, тем яснее мне становилось, что они затевают что-то действительно серьезное, о чем я ни в коем случае не должен был узнать.
Как ни странно, первой в себя пришла Пушкарева. Я с самого начала подозревал, что эта особа может далеко пойти.
- Александр Юрьевич, когда мы закончим, я пришлю вам любую информацию, какую вы потребуете!
В данный момент давить на нее было бесполезно: выслуживаясь перед своим драгоценным шефом, она была готова унести секреты «Зималетто» с собой в могилу.
- Я обязательно потребую, - пообещал я и повернулся к Малиновскому: - На пару слов.
Роман переглянулся со Ждановым и вышел следом за мной.











 

запись создана: 06.03.2011 в 14:49

Вопрос: ОАО, часть вторая

1. Интересно, выкладывать в процессе		6	(66.67%)
2. Интересно, выложить законченное		3	(33.33%)
Всего:		9

@темы: Моё, Не родись красивой, Фанфики, Александр Воропаев

---

В офисе работает тотализатор по чемпионату мира. На кону более 100 евро: человек 20 скинулись по 5 евро. Азарт: "Сколько у тебя уже очков?" Я не участвую.
У меня в фитнес-клубе разыгрываются призы, всего лишь надо угадать победителей ЧМ. Тут уж я проголосовала, всё равно терять нечего. Наобум поставила на Голландию. Не знаю, может, надо было патриотично поставить на Германию, но решила, что победа Германии будет сама по себе достаточной наградой, так что выбрала другую страну.

@темы: Лытдыбр, Работа

---

Как я провела выходные

В субботу ездили в Шпреевальд, это регион в часе езды от Берлина, который обычно обзывают "Немецкой Венецией". Общее с Венецией то, что в Шпреевальде много воды: река Шпрее там разделяется на множество маленьких рукавов (несколько метров шириной) и пронизывает местность. Больше общего нет ничего))). Разве что то, что там красиво. Но, в отличие от Венеции, Шпреевальд (как подсказывает название) - это много леса, немного деревень и много лодок с туристами.
Доехав на поезде до Люббенау, туристического центра Шпреевальда, мы тоже погрузились в лодку и отправились на 5-часовую прогулку. Совет: не берите 5-часовую, это скучно, а в Вотчовске смотреть нечего, кроме кафе. Довольно расслабляюще, но хорошо, что на борту были мини-шнапсы))). Мы выпили два маленьких шпреевальдских ликера и повеселели. Кстати, ликер вкусный, на травах, я домой тоже купила бутылку. Местность красивая, частично заповедный лес. Птички поют, по берегам заросли, лодочник время от времени что-то такое вещает и рассказывает неприличные анекдоты. С погодой немного не повезло: с утра было прохладно, и пару раз шел дождь, к счастью, на лодке были зонты. Ах да, и главное, что позволило почувствовать себя как дома в Коми: сыро, прохладно... комары! Правда, ленивые, спокойно ловились руками, так что я не сильно была покусана.
Во время прогулки был перерыв на обед в местном трактире, где я очень удачно взяла бутерброды с вяленой дичью и вяленым карпом. М-м! Почти ко всем блюдам прилагаются местные деликатесы: соленые огурцы и хрен. В чьем-то саду рядом с трактиром я нашла целое дерево ирги и нагло объела нижние ветки. Ирга!!! Она особенно вкусна оттого, что в магазине ее не купишь.
После обеда ехали уже по населенной местности с живописными домиками. После прогулки решили прогуляться пешкой: там много дорожек для пеших и велосипедных прогулок. Правда, велосипедные осложняет то, что через речушки проложены очень высокие деревянные мостики, на которые велосипед надо затаскивать и стаскивать под углом в 45 градусов. Тут уже распогодилось, и прогулялись мы удачно. На одной и речек нашли заготовки для понтонного моста, такие огромные плавучие металлические штуки. Юэн, который Дон, сразу сказал: "О-о-о! " и отправился по ним прыгать. Я тоже немного полазила, но я Бальзак, такие развлечения немного не для меня)).
Ещё Шпреевальд предлагает прогулки на каноэ, но это мы оставили на следующий раз.

Хотя в эти выходные мне все-таки удалось погрести! Тоже на Шпрее, но уже в Берлине, у Plänterwald. Там, оказывается есть место под названием Остров молодежи (Insel der Jugend), где можно арендовать каноэ или водные велосипеды и кататься по Шпрее аж до Oberbaumbrücke. Мы туда и поехали, что у нас заняло 40 минут гребли. Обратно чуть быстрее. В общей сложности катались два часа, так что сегодня мышцы плеч и спины весь день рассказывали мне, как хорошо они вчера потрудились. Но понравилось, еще хочу!

Впрочем, самым главным, ради чего я начала писать этот пост, был поход в заброшенный парк аттракционов Шпреепарк (там же, в Плэнтервальде). Он огорожен забором, охраняют его, кажется два охранника, но там всё равно куча туристов (мы встретили человек 20, пока гуляли). Один раз нарвались на охранников, но они не ловят, просто подходят ближе и кричат, мол, алло, идите отсюда. По крайней мере, за нами (там нас случайно собралось человек семь) не погнались. Мы их какое-то время дружно высматривали, даже сроднились в атмосфере общей угрозы. Потом отбежали в сторонку и пошли гулять дальше.
Интересное место, в самый раз снимать фильмы ужасов: ржавеющие аттракционы, гнилые доски, ветер в ветвях шумит. Но вместе с тем и умиротворяющее: птицы поют, в прудах лягушки квакают, много уток и черных птиц, которые по-немецки вроде бы называются черными курицами. Видели даже птенцов, которые смешно бегали по воде и питались.

К сожалению, брала с собой мыльницу, фотки соответствующие.

20 фото

Американские горки.


Доски местами провалились, так что ходить нужно осторожно. До недавнего времени по парку водили экскурсии, видимо, для них положили дополнительные настилы.



Колесо обозрения вдалеке. Напоминает "зону" Стругацких.




Когда еще полазаешь по рельсам американских горок.








Другой аттракцион: водные американские горки. Забраться на него было сложнее всего: запутанная конструкция, мы залезли, а потом думали, как спуститься обратно)). Оказалось довольно просто в итоге, всего лишь выйти через арку-пещеру на фото ниже.




Внизу видно русло "реки" аттракциона и настоящий пруд под ним.




Здесь было что-то вроде паровозика, который ездил по кругу.


Кладбище динозавров.


В домики можно зайти, но внутри пусто.



Колесо обозрения даже немного крутится.


Оно со всех сторон окружено водой.


Мостки дизайна "Пощекочи себе нервы".


Юэн был в совершенном восторге, бегал там с горящими глазами. Собственно, пойти туда была его идея, с которой он носился уже несколько месяцев. Мне понравилось, хотя под конец стало слишком много адреналина, в основном, из-за охранников)).
Ощущения от парка нереальные, как в фильме. Вывод: парки развлечений куда интереснее в полуразрушенном виде.

@темы: Highly illogical, "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр, Фото

---

Возвращаюсь домой, улицы вымерли: все смотрят матч Германия - Португалия. Пришла. Тишина. Даже машины редко ездят. Вдруг с улицы громогласный ликующий вопль толпы: "А-а-а!!!" И сразу всё зашумело и задудело. Даже результаты матча смотреть не надо, чтобы знать, кто победил))).

@темы: "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр

---

Йуху, подписали бессрочный контракт! Выбить из немецких работодателей бессрочный контракт - та ещё задача. Но вот, дальше тянуть они просто не могли по закону, надо было или расставаться, или брать на себя обязательства))).

@темы: Работа

---

Потратила три часа на заполнение анкеты на британскую визу. По-моему, я на подготовку к отпуску убила уже больше времени, чем будет длиться сам отпуск. И на что ни пойдешь ради Шотландии...
Если они отделятся, и в Шотландию придется в следующий раз делать отдельную визу, я застрелюсь)).

Кстати, вопрос.

Вопрос: Шотландия станет независимой страной?

1. Да!!! Даешь свободных горцев!		13	(19.4%)
2. Да, увы		2	(2.99%)
3. Нет, да здравствует единая и неделимая Британия!		21	(31.34%)
4. Нет, а зря		4	(5.97%)
5. А? Что? Почему?		11	(16.42%)
6. Всё равно, главное, чтобы Теннанта продолжали снимать на ВВС		16	(23.88%)
Всего:		67

@темы: Лытдыбр, Путешествия

---

На Берлин напала жара. В субботу расплавились дома и вечером пошли в парк с мороженым и прочей едой валяться на траве и читать. Под вечер вокруг начали разгуливать выползшие из воды утки и что-то собирать из травы.

полюбоваться на меня на фоне зелени

В воскресенье был Карнавал культур. Я видела его уже в третий раз и несколько разочаровалась: многие группы повторяются, показывают одно и то же, даже процессия идёт в том же порядке, что и в прошлые два года. Кроме того, было очень жарко, замучились гулять. Туда 8 км на велосипеде, обратно 8, там километров 7 кругами намотали (от Мерингдамм до Херманнплац и обратно). Из-за жары многие участники карнавала еле ползли и заливали воду внутрь костюмов. Особенно страдал дядя в перьях и стразах:

полюбоваться на дядю

Я тоже в который раз зареклась предпочитать красоту удобству. Оделась в дирндль, который сам по себе ничего, но не в +32 под палящим солнцем, так как многослойный и не проветривается.
Прогулялись вдоль Ландверканала там же, красиво. Зато на базарчике, которые работал по случаю карнавала, купила яркое, просторное и длинное африканское платье, в жару - самое то. Лучше дирндля точно.
Выгуляла его в воскресенье же на "африканскую" вечеринку: афтер-пати карнавала в клубе YAAM (разшифровывается как Young African Art Market). Кроме самого клуба, к нему относится дворик, где можно недорого и довольно вкусно поесть и посидеть на улице. Вроде еще есть пляж, но он был закрыт, так что сказать ничего не могу. Сам клуб был бы ничего, если бы они там установили вентиляцию, блин! Кажется, проветривается он только через входную дверь, а внутри разрешено курить, так что можно себе представить, что там творились уже через два часа. Пришлось уйти, потому что я недостаток кислорода совершенно не переношу. А так музыка была ничего, можно было бы и остаться.
Сегодня отоспались после клуба и поехали на пляж. Вход туда платный (на Ваннзее), на входе трое ворот, а очередь была - у-у-у! Никогда такой не видела, не меньше часа пришлось бы стоять. Но я проявила русскую смекалку и обогнула её, не вызвав ни одного протеста)). Можно было бы даже бесплатно зайти, но мы сознательно купили билеты по 5,5 евро. На пляже было хорошо, хотя всё равно очень жарко. На основном были толпы, поэтому мы пошли на нудистский. Заодно приобщила Юэна к нудизму. Он сначала сомневался ("Как это: раздеться, а сексом не заниматься?!"))), но потом даже сказал, что нудистский пляж на удивление неэротичное место. Теперь он почетный нудист и сказал, что обязательно придет ещё.

@темы: social life, Highly illogical, "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр, События, Фото

---

* Рекомендую White Trash Fast Food между U Schlesisches Tor и Treptower Park. В субботу там праздновали продолжение моего дня рождения, было очень хорошо. Раньше это было нечто вроде паба с темным деревянным интерьером, сейчас они переехали, и пока есть только сад со столиками под тентами. Бургеры по-прежнему вкусные и дешёвые, за 10 евро можно наесться так, что от стола будешь отползать. Вечерами там вроде есть музыкально-развлекательная программа и рок-концерты, но на новом месте ещё не видела, что и как.

Я лезу на забор White Trash Fast Food, остовы машин - часть декорации

* В воскресенье продолжали, но теперь уже гуляли по центру и сидели в Clärchens Ballhaus в районе Oranienburgerstrasse. Это вообще-то легендарное танцевальное место, открытое 100 лет назад, но там есть ещё и сад с пиццей и сезонными блюдами. Тоже атмосферно, приятно и недорого.

* В воскресенье только проводила одну группу гостей, как мне позвонила kerry-lla, и мы с ней пару часов пили чай и настойку из морошки у нее в гостинице. (Надо запомнить: пансион Ingeborg на Wielandstrasse, недалеко от S Savignyplatz. Недорого и миленько, даже чересчур миленько: всё белое, фарфоровые куклы и салфеточки.) С Керри приятно поговорить о чем-нибудь серьезном, дает пищу для размышлений на последующие дни.

* В понедельник снился Илья. Дело было в каком-то книжном магазине, я его увидела издалека и сначала не хотела подходить. Потом всё-таки подошла, он меня даже узнал. Я ему говорю, мол, я не очень в курсе, что у вас в жизни происходит, какие новости, как жена, сколько уже детей. Он: «Трое». Я удивилась: «Ваша жена вроде в кино снимается, как она ещё и детей рожать успевает?» А он ответил что-то в духе: «Она женщина, это ее обязанность – детей рожать», но в более неприятных выражениях. Я попыталась возразить насчет женской обязанности, но он в ещё более неприятных выражения а-ля Толстой высказался о правильной православной семье, о том, что контрацепция – это грех, и т.д. Меня тут зло взяло, и стало обидно за его жену, - и почему-то в руках вдруг оказалась кружка чая (теплого), которую я ему и вылила на голову))). Но у него вдруг тоже оказалась в руках кружка с чаем. Он пару секунд в изумлении похлопал глазами, а потом в отместку вылил ее на меня)).
На том и расстались. Я там была с Юэном, так что вернулась к нему. Он стал спрашивать, кто это. Я рассказал, мол, актер, про которого я тебе говорила. «А почему вы чаем друг друга облили?» Я тоже рассказала, потом меня сомнение взяло, говорю: «Я не погорячилась? Пусть сами со своей семьей разбираются. Может, извиниться?» Юэн говорит: «Да, наверное, обливать – это слишком. Надо было словами». Ок, пошла опять с Ильей разговаривать.
Извинилась за чай, он тоже извинился. Потом намекнула ему, что насчет «женских обязанностей» он не прав, и прочее насчет его морального облика. Он мне в ответ игриво так намекнул, что я сама хороша и пишу извращенские фики, и при этом так высказался, что я поняла, что он читал мое последнее произведение про Воропаева с Малиновским. Я: «А-а! Значит, вы всё ещё почитываете мои извращенские фики!» , в общем, постебалась на тему, что это неправославно и рыльце у него в пушку. Илья , что-то стал говорить о том, что случайно наткнулся и ему любопытно стало, но я не поверила)).

* Вчера планировали путешествие в Великобританию, в итоге купили только билеты Берлин – Бристоль, а потом поняли, как мы ступили, надо было до Лондона брать. Проблема в том, что хотим всё и сразу, что включает кучу перемещений по стране в самый сезон, что дорого. И в Эдинбурге отели разобраны... Будем ещё думать.

* Зато на работе получила в подарок кожаную сумку из Эфиопии.

@темы: social life, "Ich bin ein Berliner!", Лытдыбр, События, Илья Любимов

---

Перечитала "Ход конём" про Воропаева с Малиновским (вычитывала для РСИЯ). Самой понравилось. Хорошо быть забывчивой: и вроде читаешь, как чужое, и знаешь, что всё будет именно так, как надо))).

@темы: Фикрайтерские страдания

---

Познакомилась на этих выходных с семьей Юэна. Сразу со всеми. Ну ладно, по меньшей мере, с половиной, потому что их было 10 человек, приехали вместе на несколько дней в Берлин. Юэн почему-то скептически был настроен, а мне было любопытно. В субботу были вместе в филармонии. Не знаю, почему он несколько пессимистично отзывался о своих родственниках (наверное, лучше их знает))), но мне они понравились. Показались мне типичными англичанами из сериала ВВС))). Его мама внешне напомнила Ширли Хендерсон. Концерт тоже был хороший, Сметана, Дворжак и еще один чешский (?) композитор, имя которого я забыла.
После этого родители, видимо, желая познакомиться со мной в более приватной обстановке, пригласили нас в кафе. Пошли в кафе при 5-звездочном отеле Hyatt (что нашли поблизости). Обслуживание разочаровало: при цене в 5 евро за капуччино могли бы и не потерять мой заказ! Там сидели еще больше часа, так что домой вернулись за полночь.
В воскресенье вечером ходили той же большой компанией в ресторан на телебашне. Там были часа четыре, очень мило пообщались со всеми. Видели красивый закат в 9 вечера. После ресторан решили, что мало, и переместились еще на пару часов в кафе при их отеле на Александерплац. В целом всё было очень расслабленно и весело. Мне понравилось знакомиться с родителями)).

@темы: social life, Highly illogical, "Ich bin ein Berliner!", События, Фото

---

В your_look_today мне сказали, что я тут выгляжу как Доктор)). Хотя я нацеливалась на Шерлока, но Доктор - это еще лучше! А мама, как всегда, сказала: "Бледная, ненакрашенная страшная, без сережек, с короткими волосами, фу". Что делать с мамой?


(Фото - чтоб не забыли, кто я есть.)

Итак, из последних новостей:
- в субботу были в Дрездене на джазовом фестивале. Посмотрели ту часть, которая была бесплатно на улице. Ну... нормально, хотя больших музыкальных открытий не было)). Хотели бы переночевать, но все хостелы были заняты и цена на кровать в общей комнате начиналась от 30 евро, что вообще грабеж. Так что ни на какие вечерние концерты не попали, а вернулись домой.

- В прошлую субботу (17 мая) были на дне науки. Можно было сходить в массу разных мест, но мы выбрали Технический университет, потому что Юэн думает, не поступать ли туда. Сначала были на паре семинаров про изучение языков: "Турецкий для гурманов", где учились читать по-турецки с использованием продуктовой лексики (ходить в турецкий магазин будет проще!); потом семинар о том, как лучше учить новую лексику (там было всё обо всём, сваленное в кучу). Народу везде было много, даже стульев не хватало, что порадовало: интересуется наукой в целом и языками в частности.
Потом погуляли по выставке. Особенно понравился стенд, где можно было почувствовать себя в шкуре инвалидов: прокатиться на инвалидной коляске и пройтись с тростью и повязкой на глазах. От коляски очень устают руки, но прикольно, понравилось разворачиваться, пытаясь сделать занос, как на автомобиле (резко тормозя одно колесо). Думала, что с закрытыми глазами будет страшнее, но ничего. Конечно, одной было бы страшно заблудиться. Юэн ходил первым, забавно было наблюдать, как люди от него отпрыгивают, пропуская мимо. Ему так понравилось, что трость мне отдавать не хотел.
Ещё поиграли в игру с языками: на нескольких станциях надо было выучить несколько новых слов и выражений на разных языках (французском, испанском, португальском), потом тебя проверяли с помощью карточек с картинками. В конце был тест, а после теста можно было попробовать сладости из разных стран - что, собственно, для большинства и было основной мотивацией к участию)).
В 9 вечера была главная замануха Технического университета: лекция про Стар Трек! Пригласили чувака, который, видимо, этим деньги зарабатывает. Большая аудитория (а она у них огромная, человек на 700-800, не меньше) была заполнена. Рассказывали о том, какие технические изобретения были вдохновлены Стар Треком. Я писала когда-то курсовик на схожую тему, так что временами бурно радовалась: это было в моем курсовике! и эта цитата Хокинга! и я читала Лоуренса Краусса!)) Понравилось оформление презентации: как картинка на паде. Показывали отрывки из сериала для иллюстрации примеров изобретений, и для смеха тоже. Например, ляпы немецкого перевода: в ТНГ доктор Крашер спрашивает у комьютера: "What is this mist?" (Что это за туман?) Немецкий перевод: "Was ist das für ein Mist?" (Что за дерьмо?) Не может быть, чтоб не нарочно))).

- Читаю, точнее, слушаю детективы про Фрайни Фишер, уже 10 штук осилила. Очень нравится, как начитано, с интонациями, с разными голосами. Не нравится, что Фрайни трахается направо и налево, причем чем дальше, чем больше, кажется. Наверное, такие ощущения бывают у неслэшера, случайно наткнувшегося на интересный сюжетный фик, в котором вдруг вылезает порно-сцена: "О нет, я сюда за сюжетом пришла!!!" Интересно, что я только книге к девятой сообразила, что постельные сцены, собственно, задуманы как эротические, потому что написаны довольно горячим языком. То есть меня вообще не трогало довольно откровенное описание гетеро-секса с точки зрения женщины, и только когда там возникла одна знакомая по личному опыту деталь (burns от секса на грубой поверхности), до меня дошло: алло, тут эротика вообще-то!)))

- Продолжаю ходить в тренажерный зал, но пока только-только скинула нажратое за зиму, т.е. 2-3 кг. Поставила себе цель в 83-65-95, чисто из спортивного интереса хочу достичь)).

- Через неделю приезжают родители Юэна, аккурат в свой ДР 24 мая иду с ними знакомиться (не нарочно, так совпало). А на следующий день, 25го, иду со всей его семьей (не только родителями, но и дядями-тетями-кузинами в количестве примерно 12ти человек) в ресторан. Жуть)).

- Пытаюсь исповедовать антипотребительскую идеологию и не покупать шмоток. В итоге за последние пару месяцев купила три пары обуви, брюки и так, по мелочи. КМП.

- Учу Юэна русскому языку. Уже получаются такие диалоги:
- Was möchtest du trinken? (Что ты будешь пить?) Чай?
- Njet.
- Кофе?
- Njet.
- Какао?
- Njet.
- Воду?
- Njet.
- Es gibt nichts mehr. (Больше ничего нет.)
- Bljat!

@темы: social life, Highly illogical, Лытдыбр, События, Фото

---

Посмотрела в немецких новостях на русских, радующихся присоединению Крыма и тому, как "мы всем показали", сняла со стены георгиевскую ленточку. Можно мне уже выйти из российского гражданства, блин?

@темы: События

---

Что-то я совсем ничего тут не пишу... Меня как выбили из колеи события на Украине, так до сих пор кажется, что писать в духе "я купила новые балетки" некомильфо. Но всё-таки я похвастаюсь: собрала недавно свои лучшие берлинские фото и напечатала книгу! В двух экземплярах: одну себе оставлю, другую родителям пошлю.









Сами фото можно посмотреть у меня на фликре (их там больше, чем в книге).

@темы: Лытдыбр, Фото

---

Открыли вчера ачивку: в первый раз убегали от контролерши. А всего-то хотели проехать пару остановок на трамвае. И ведь сУрьезно у них всё: трамвай вдруг останавливается, двери блокируются, контролерша встает со своего места, где прикидывалась обычной пассажиркой, и объявляет: "Ваши билеты, пожалуйста!" Но тут у них что-то случилось с дверями, и они открылись на несколько секунд. Несколько человек быстро спрыгнуло, мы в том числе. Рванули через дорогу и прочь в темноту ночи)).

Обновили другую ачивку, под девизом: "О чем ты думаешь при упоминании Берлинской стены? О политике, о войне, о ГДР? Нет, о сексе!" Главное, на одной стороне припозднившиеся туристки, а на другой стороне - мы. Нуачо, зато такие впечатления могут у туристок остаться: Берлин - город разврата во Фридрихсхайне богатая ночная жизнь! Нет, прямо сексом мы не занимались, есличо.

@темы: Highly illogical, "Ich bin ein Berliner!"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра