We're all just stories in the end.
Название: Дочь Доктора
Автор: bbgon
О ком: Доктор/Мастер, Молли
О чем: продолжение "Истории про Гарри и Джона".
Рейтинг: PG-13
Предупреждения:санта-барбара смена пола, беременность, детишки, непрерывное выяснение отношений)). WIP!
Предыдущие главы:
Главы 1-3
Главы 4-5
Главы 6-8
Глава 9
Глава 10
Главы 11-13
Главы 14-15
Главы 16-17
Главы 18-19
Глава 20
Глава 21
Главы 22-24
Глава 25
читать дальшеДоктор животом лежал на полу в комнате Мастера и вручную раскрашивал огромную карту Цитадели.
- …В последние дни войны основная битва велась за Око гармонии, - он обвел его красным. – Далеки стремились добраться до него, чтобы получить доступ к регенерациям. Тогда они смогли бы разом лишить всех повелителей времени их основного преимущества. Даврос хотел сам получить возможность регенерировать, но я не уверен, что она совместима с их физиологией, этого никто не проверял. К счастью! Наши линии стояли здесь, здесь и здесь, - Доктор широкими штрихами отметил их на карте. Затем он взял черный маркер: - Далеки наступали со всех направлений. Как только одна из сторон получала преимущество в сражении, другая отправляла в прошлое специальный отряд, чтобы ударить в уязвимую точку. В итоге война застыла в равновесии, когда никто не мог одержать победу, и вокруг него закручивались временные парадоксы, - он изобразил пальцами клубок и посмотрел на Мастера сквозь стекла очков. – А ты знаешь, что чем ближе к Оку гармонии, тем опаснее нарушения в ткани времени: если бы равновесие нарушилось хоть немного, срезонировала бы вся Вселенная.
Мастер по-турецки сидела рядом с ним и внимательно следила за возникавшими метками на карте. Мысль крутилась у неё в подсознании, и она вот-вот готова была поймать её, когда Доктор, который до того говорил по-деловому сухо, вдруг прервался и спросил нетерпеливо:
- Мастер, зачем мы это делаем? Мы решили сосредоточиться на временной ловушке, зачем тебе досконально знать все тактические передвижения? Это ничего нам не даст, это просто!..
- …неприятно, - закончила за него Мастер.
- …напрасная трата времени. – Доктор снял очки и потер пальцами глаза.
- Ты куда-то опаздываешь? Когда мы откроем ловушку, мы окажемся в самой гуще сражения, и нам надо заранее спланировать, как нам одним ударом уничтожить далеков. И я хочу знать поминутно, кто на каком посту стоял, какое оружие использовал, кто вел командование и какие ошибки допустил, - Мастер несколько раз ткнула указательным пальцем в пол, подчеркивая свои слова. – Мы не можем просто материализоваться на линии фронта и сказать, - Мастер приветственно помахала рукой и передразнила Доктора: - «Привет, не будете ли вы так любезны прекратить огонь, пока я соображу, что происходит!»
- Что мы будем делать с ловушкой? – упрямо переспросил он. – Мы потратили две недели и не пришли ни к каким результатам! Нет смысла думать о тактике, если у нас не выработана стратегия.
Мастер шумно выдохнула, утомленная постоянными препирательствами. Она осторожно опустилась на спину, одернула черное платье и перекрестила щиколотки.
- Я думаю об этом, - сообщила она.
Доктор немедленно приподнялся на локте:
- Всё в порядке?
- В порядке. – Она сцепила пальцы под грудью и уставилась в потолок с рельефными гипсово-белыми шестиугольниками. – Я думаю.
Доктор перевернулся на бок и подпер голову ладонью.
- Я тоже думаю… Допустим, мы освободим Галлифрей, и допустим, мы доберемся до Ока гармонии, но ты представляешь себе, что там творится? Всё, что ты видела во время войны, умножь на десять. На двадцать. На сто! Потому что оно повторялось столько раз, что сама действительность стала распадаться. Что ты будешь там делать? То есть, я не хочу сказать, что ты не можешь сражаться или что тебе нельзя сражаться, хотя, конечно, лучше, если нельзя, но я не могу так сказать, потому что… - Он набрал в легкие новую порцию воздуха: - Там будет очень опасно, и если мы сами попадем внутрь временного парадокса…
- Повтори, что ты сказал, - велела Мастер.
- О, - он поморщился, как от зубной боли. – Прости, я не имел в виду, что ты теперь не имеешь права делать…
Мастер сделала ему знак замолчать.
- Про временные парадоксы повтори. Ты сказал, что циклы – когда каждая из сторон отправляла своих воинов в прошлое – повторялись много раз. Сколько?
- Сложно было определить в неразберихе. Не меньше нескольких сотен, потому что каждый отправленный в прошлое отряд отправлял в прошлое или оживлял своих бойцов, создавая парадокс в парадоксе.
Пока Доктор говорил, Мастер села, и теперь в задумчивости покусывала ноготь большого пальца.
- Это невозможно, - сказала она. – Как всё держалось? Когда мне понадобилось создать один-единственный временной парадокс с токлафанами - всего одно перемещение во времени в прошлое той же расы – мне пришлось удерживать его с помощью Тардис. Что работало в качестве машины парадоксов на Галлифрее?
- Оно просто… держалось само, - несколько удивленно проговорил Доктор. – Базовая резистентность системы. Не было никакого умысла, какой-то специальной техники, если ты об этом. Был хаос: приказы о путешествиях во времени отдавались произвольно, никто не думал о далеко идущих последствиях, именно поэтому война зашла так далеко!
- Само, - повторила Мастер. – Нечто достаточно мощное, достаточно разумное, чтобы чувствовать тяжесть ситуации, до последнего удерживало Галлифрей от коллапса. Не догадываешься? – риторически спросила она.
- Око гармонии, – Доктор вскочил на колени и уставился на Мастера. Она кивнула:
- Если так, то у нас есть способ закончить войну. Нет, не закончить – отменить! Как ты отменил всё, что произошло за год моего господства на Земле, когда разрушил машину парадоксов в Тардис.
- Но то, что ты говоришь!.. – Доктор взмахнул руками. – Разрушить Око гармонии? Цепная реакция будет непредсказуемой!
Мастер пожала плечами:
- Конечно, придется пожертвовать приятными привилегиями вроде путешествий во времени. По крайней мере, пока мы не создадим новое Око.
- Рассилон потратил на это несколько сотен лет!
- У нас уже есть отработанная технология, мы можем уложиться в несколько десятков.
Доктор опустил глаза и погладил пол у своих ног.
- Все Тардис станут бесполезным старым хламом, - сказал он. Мастер сжала его плечо и заставила посмотреть на себя:
- Разве Галлифрей того не стоит, Доктор?
Он закусил губы и едва заметно то ли кивнул, то ли качнул головой.
* * *
- Плохо выглядишь, Доктор! – Мастер остановилась рядом с ним и довольно потянулась. Доктор сидел под консолью и скручивал два оголенных провода. Он вынул изо рта отвертку и поднял на Мастера глаза с красными прожилками.
- Зато ты цветешь, - ответил он. – Доброе утро. Тебе не кажется, что в двигателе появился посторонний стук? Он мне который день спать не дает.
Мастер склонила голову набок, надула губы и сказала укоризненно:
- Какие мы мнительные, кто бы мог подумать! Рано ещё оплакивать твою незаменимую синюю будку. И было бы что оплакивать! Ты уволок её со свалки, эту груду кабелей и гаек, и только моими усилиями она превратилась в нечто более или менее приемлемое. – Мастер аккуратно ткнула его носком ступни в колено: - Вместо того чтобы симулировать здесь бурную деятельность, пойди и помоги мне.
- Я занят. – Доктор сунул между зубами звуковую отвертку, демонстрируя, что разговор окончен. Мастер скрестила руки на груди и нахмурилась:
- Доктор, - неторопливо проговорила она, - я стала замечать крайне отрицательную тенденцию в твоём поведении: ты саботируешь мой план. – Она оперлась о консоль и склонилась к нему: - В чем дело, мой дорогой?
- Пвошто ты… - Доктор вынул отвертку изо рта и повторил: - Просто ты ходишь кругами вокруг одного и того же! У тебя нет никаких идей, как открыть временную ловушку, и ты трясешь меня, как будто из меня от этого посыплются новые законы физики. Да, я всё предусмотрел на тот случай, если кто-то решит вернуть Галлифрей, я очень умный.
- Но не умнее меня, - вкрадчиво сказала Мастер. Доктор пожал плечами:
- Как придумаешь, в чём, - приходи.
Мастер резко выпрямилась.
- Вообще-то я хотела о другом тебя… Не обращай внимания, дело того не стоит.
Доктор поскреб щёку отверткой и поднес скрученные провода почти к самым глазам. Мастер поджала губы и постучала носком туфли по полу. Как она и просила, Доктор внимания не обратил.
* * *
Количество кладовок в Тардис превышало все разумные пределы. Они скрывались за стеновыми панелями в самых неожиданных местах, соединялись друг с другом незаметными дверцами, спрятанными за неумело нарисованными имитациями гобеленов, имели по нескольку входов, так что Мастер не однажды находила на разных этажах одну и ту же комнату. Или Тардис просто издевалась над ней. Мастер остановилась посреди коридора и сжала кулаки:
- Где Доктор её спрятал?! – вполголоса прорычала она. За углом что-то звякнуло, как прибывший лифт, и она решительным шагом направилась туда. Панели разъехались перед ней в стороны, открыв небольшую захламленную кладовку.
- Ну, спасибо! Я три раза здесь прошла, а ты, глупая машина, не могла показать мне сразу. – Мастер провела по капору люльки пальцем и тут же брезгливо отряхнула руки от пыли. – Моя Тардис автоматически заботилась о стерилизации помещений. Но Доктору ведь даже на ум не придет дать тебе такое задание, да? Конечно, зачем! Пусть у Мастера голова болит, что он сначала измажется в слизи какого-нибудь инопланетного таракана, а потом теми же руками хватается за консоль. – Её передернуло от этой картины. – А меня ты не слушаешь, ящик с микросхемами! В следующий раз, когда мне придется самой полировать зеркало в ванной, я сделаю что-нибудь с твоим драгоценным Доктором.
Во время этой речи она тщательно протирала носовым платком старинное резное дерево. Затем она оглядела дело рук своих, решила, что довести люльку до совершенства можно будет в своей спальне, и подтолкнула её к выходу. Та качнулась, но массивные полукруглые ножки будто вросли в пол.
- Кто делает мебель из цельного куска дерева? Можно было использовать лёгкий сплав для самых крупных деталей. Но нет, деревянная колыбель – это так старомодно и романтично! Доктор, - сквозь зубы прошипела она. Она уперлась обеими руками в изголовье люльки и попыталась сдвинуть её с места. – Нет, так дело не пойдет.
- Как ты считаешь, что лучше: электрический двигатель или реактивный? – обращалась она в пространство. Она сидела на коленях, склонившись над своим новым творением: к прямоугольному основанию уже были прилажены четыре колеса и рулевая система, недоставало только двигателя. Мастер потерла живот. – Да, я тоже думаю, что реактивный эффектнее. – Она отбросила электромотор в груду хлама за спиной: - Значит, реактивный!
Через полчаса конструкция была готова, и Мастер кое-как взгромоздила на неё люльку. Она взяла в руки пульт дистанционного управления:
- Ну что, allons-y? – она сдвинула рычаг вперед, из двух миниатюрных сопл на корме тележки вырвались язычки пламени, и она потихоньку тронулась с места. Мастер закусила губу в радостном предвкушении, до упора сдвинула рычаг, и неожиданно для неё самой тележка с ревом и свистом рванулась с места. Она пронеслась вдоль коридора к ближайшему повороту, Мастер зажала уши ладонями, и короткая гонка закончилась в грохоте дерева и металла.
– Я знала, что мы что-то забыли, - удовлетворенно сказала она. – Тормоза.
Мастер подошла к месту крушения.
- Надо же, цела, - с удивлением констатировала она, оглядев опрокинувшуюся люльку. – Попробуем ещё раз?
Поднять её оказалось целой задачей. Мастер как раз размышляла, что будет проще: построить подъемный кран или воспользоваться опытом строителей пирамид – когда Доктор перебил её:
- Что здесь взорвалось? – он подбежал и с тревогой осмотрелся по сторонам. – А, это всего лишь ты развлекаешься. С кем ты говорила?
- Я разве говорила? – Мастер невинно приподняла брови.
- Да, про пирамиды и рабов. Мастер, ты обсуждаешь сама с собой пирамиды и рабов, ты хорошо себя чувствуешь?
- К слову о рабах, Доктор, подними это монументальное произведение деревянного зодчества и поставь на мой реактивный мини-квадроцикл.
- Куда?
- На тележку поставь, - Мастер подтолкнула её ногой.
- О. – Доктор будто впервые увидел люльку на полу. – Постой, разве уже… время? – он озадаченно оглядел Мастера. – Ох, все эти перемещения во времени, я совсем потерял счет времени, неужели уже скоро? – он бросился поднимать люльку. - Я думал, будет больше… заметно? Должно быть, я уже забыл, как оно бывает, это было так давно в последний раз. Мастер, как скоро?.. Что мы будем делать со всем – я имею в виду роды и всё такое?
Мастер со стоном согнулась и схватилась за стену.
- Что? Что? – Доктор застыл на месте, а затем кинулся к Мастеру и стал беспорядочно хватать её за плечи и руки. Она выпрямилась и стряхнула его с себя, проведя ладонями по рукавам.
- Ну, что будешь делать ты, я уже вижу.
Доктор сам оперся одной рукой о стену и облегченно выдохнул:
- Так ты ещё нет?
Мастер поджала губы.
- Инкубатор, - напомнила она ему. – Готова поспорить, что ты забыл.
- Нет. Нет! – поспешно воскликнул Доктор. – Когда ты собираешь его отключить? Конечно, я приду! Да, и – мне сейчас пришло в голову – Молли наверняка тоже захочет посмотреть, ты ведь не против? О, она будет в восторге! Я так давно её не видел со всей этой историей с Тардис, мы можем сказать ей прямо сейчас! Только закончим с люлькой, да, я помню, не делай такое лицо.
- Придете посмотреть? – вполголоса переспросила Мастер. – Это тебе цирк, что ли? – Вдруг она улыбнулась, передумав: - Разумеется. Только дай мне время подготовиться. Неделю.
* * *
Мастер неподвижно сидела на кровати, сцепив руки на коленях. За последние два часа Доктор уже несколько раз без стука врывался к ней в спальню, каждый раз с новым вопросом: «Тебе помочь?», «Тебе что-нибудь нужно?», «Смотри, какую заводную Тардис я нашел! Надо только починить механизм», будто хотел подлизаться после утреннего провала. Мастер ждала того момента, когда можно будет не вызывая подозрений сказать ему, что она устала и хочет остаться одна, а Доктор всё упорствовал и выискивал новые предлоги, чтобы вернуться. В последний раз он сел рядом с Мастером на кровать и стал опять выдумать про какой-то стук в двигателе. Мастер не выдержала:
- Оставь меня, Доктор, я хочу спать. – Она головой упала на подушку, обняла её и подтянула колени к животу.
- Конечно! – Доктор вскочил, направился было к двери, но вместо этого сделал круг по комнате. Походка у него была наэлектризованная от нервного возбуждения. Мастер мрачно следила за ним глазами: в таком состоянии он ещё долго от неё не отстанет, даже если его прогонять. Он постоял, пружинисто перекатываясь с пятки на носок, затем как шарнирная кукла согнул суставы и опустился на ковер у кровати напротив лица Мастера.
- Я хотел сказать… - Он потер щеки пальцами, сложил их на губах и помолчал. – Ты запрещала мне говорить о детях, и я не говорил, но теперь-то ты больше не можешь делать вид, что ничего не происходит!
Мастер подложила ладонь под голову. Она не мигая смотрела на Доктора и старалась, чтобы на её лице не отражалось никаких эмоций.
- Это настолько грандиозно, Мастер! Кто бы мог подумать, что именно мы с тобой… Каковы были шансы, что всё закончится именно так, когда мы с тобой сражались сквозь время и пространство? Когда ты приходила всегда в новой маске и с новым планом? Посмотри, и теперь мы с тобой здесь, - Доктор потрепал её по руке, задев голую кожу на запястье, над рукавом платья. Мастер на несколько мгновений закрыла глаза. Доктор думает, что они пришли к чему-то лучшему. Мастер не была уверена, куда именно они пришли, кроме того, что путь действительно был очень, очень долгим.
- Ты волнуешься? Я волнуюсь. Я… - Доктор улыбнулся растерянно, усмехнулся и затем рассмеялся коротко, как от неожиданного подарка. – Дети – это прекрасно, это будущее, это чистый лист. Мы так давно живем, Мастер, мы уже забыли, что такое – видеть мир в первый раз. А они придут, с совершенно новым взглядом…
Мастер отвела от Доктора глаза. Зачем он решил прочитать ей Речь с большой буквы? Всё, сегодня он больше не скажет ничего важного, а так и будет говорить – мимо, мимо, мимо. Спроси о чём-то простом и маленьком: о том, как он касается её изнутри – только не ври о нём большими словами.
- Хватит, Доктор, я устала. – Мастер подтянула подушку к плечу и устроила на ней голову. – Уходи.
* * *
Сенсоры не улавливали движения в спальне, и, повинуясь им, свет медленно таял под потолком. Мастер смотрела сначала на противоположную стену, у которой стояла свежевычищенная люлька, а потом – просто в темноту.
«Спокойной ночи», - сказал Доктор, уходя, будто в издёвку. Мастер пыталась успокоиться, но её горло резало дыханием на каждом вдохе, будто поперек него застряло короткое и тупое лезвие. Она должна быть счастлива. Как она предвкушала этот день ещё неделю, ещё три дня назад, ещё двенадцать часов назад! По её телу проходила невидимая сладостная дрожь триумфа, исполнения мечты после долгого ожидания. Сейчас приступы озноба расползались по телу от спины к плечам и груди, и вместе с ними распространялся необъяснимый страх.
Всё изменится. В самом начале Доктор пообещал ей, что в этот момент всё изменится, и Мастер пыталась и не могла представить себе ни масштаба, ни направления этих перемен. Ей нужно было сделать над собой одно маленькое усилие: встать, сделать сотню шагов до медотсека и открыть инкубатор – чтобы неизвестным и странным образом поставить на кон всё, чем была её жизнь прежде. Это было похоже на регенерацию, только гораздо страшнее оттого, что непредсказуемее. Было бы проще, если бы Мастеру не надо было самой выбирать точное время, когда это должно случиться. Было бы лучше, если бы оно просто началось само, как физиологический процесс, как регенерация на пороге смерти, как роды. Тогда нельзя было бы отказаться, нельзя было бы оттягивать решение до последнего, преодолевая ложную тошноту в желудке. Не было бы соблазна дождаться Доктора и попросить его сделать это. Мастер должна быть одна, чтобы никто не видел, что она потеряет и что приобретет в тот загадочный миг; чтобы не нужно было держать лицо, если удар будет слишком силен.
Последняя мысль наконец заставила Мастера подняться: если затягивать и дольше, можно упустить ночные часы, когда Доктор её точно не побеспокоит.
* * *
Блики отражались к темном стекле инкубатора, и едва можно было разглядеть сквозь толщу жидкости неясные очертания внутри. Всё было тихо; ни следа Доктора: должно быть, он тоже ушел к себе. Приборы, контролировавшие работу инкубатора, перемигивались, и на мониторе вырисовывались пики двойной кардиограммы. Мастер приложила ладонь к теплому стеклу, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула.
Она думала, что нужно сказать что-то: она всегда обозначала важные моменты своей жизни соответствующими словами. Без них дела казались незавершенными, не столь значительными, как ей хотелось их видеть. Она покусала тонкую кожу на нижней губе и опустила руку: нет, лучше она не будет ничего говорить. Потом, если захочется. Это просто медицинская процедура, ничего существенного.
Мастер сдвинула задвижку в нижней части инкубатора, и уровень жидкости в нем стал опускаться. Тиканье кардиографа стало чаще. Мастер положила пальцы на герметичный замок на боковом шве колбы. Вот он, этот момент! Мастер прислушалась к себе, но не услышала ничего, кроме своего тщательно сдерживаемого дыхания. Она отперла замок и распахнула переднюю стенку инкубатора. Маленькое тело легло на его мягкое дно.
Мастер заглянула внутрь. Вот же она, её девочка, живая и настоящая. Мастер должна радоваться. Она протянула руку и коснулась влажной, в желтоватой слизи, пятки младенца. Та отдернулась, и пальчики на ногах распрямились. И правда живая. В голове у Мастера надули пустой воздушный шар, который отделял её мысли от того, что на самом деле происходило с ней.
Она подошла к столу с инструментами и уставилась на металлический поднос с ячейками; в каждой лежало что-то длинное и острое. Что из этого она хотела? Ах да, ножницы, перерезать пуповину. Она стала перебирать стальные предметы, они оглушительно гремели, пока она рылась в них и бросала обратно. Игла впилась ей в палец, Мастер отдернула руку, и поднос со всем содержимым с грохотом перевернулся на пол. Она сунула палец в рот, присела на корточки у рассыпанных инструментов и другой рукой стала методично сдвигать их слева направо, разглядывая каждый и каждый раз заново соображая, то ли это, что ей нужно. «Грандиозный момент», - рефреном звучал у неё в ушах голос Доктора. – «Грандиозный, грандиозный, грандиозный». Ножниц среди инструментов не было.
Она поднялась и вернулась к инкубатору. В узкой колбе девочка шевелилась немного, как пойманная рыба. Пальцы у неё на руках сжимались в кулаки, рот приоткрывался, и всё это не имело к Мастеру ни малейшего отношения. Как она могла потерять ножницы? Глупо было потерять ножницы. Она стояла и смотрела, как через противоположный конец подзорной трубы, пока не сообразила, что надо делать что-то дальше.
У неё есть лазерная отвертка. Если сконцентрировать луч, она режет живую ткань и запаивает кровеносные сосуды. Ощущение, что она проводит четко регламентированную медицинскую процедуру, вернулось к ней. Луч аккуратно отделил белесый шнур пуповины. Мастер просунула ладони между губчатым дном инкубатора и маленьким скользким телом. Девочка изогнулась, ускользая из рук, и Мастер задержала дыхание и замерла. Она покосилась на рассыпанные по полу инструменты. Стоит поднять её, и она упадёт на пол, кровь, раскинутые мертвые ручки. Кто решил, что Мастер справится с этим? Она даже ножницы найти не смогла. Мастер перехватила её удобнее, одной ладонью под грудью, резко вдохнула и подняла над дном инкубатора. Девочка мяукнула.
Мастер наклонила голову и удивленно посмотрела на неё снизу. Её рот снова приоткрылся, и повторился тот же тихий, скрипучий звук, как голос маленького зверька. Её ребра надавили на ладонь первым из ритмичных движений, и Мастер зажмурилась до боли и до боли сжала зубы. Неужели это тот самый грандиозный момент?
Потом она открыла глаза, и ничего не изменилось.
* * *
Девочка больше не издавала тот странный звук. Мастер положила её на кровать и села рядом, внимательно разглядывая её. Она прокралась к себе, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, боясь, что Доктор поймает её.
Девочка открывала рот и высовывала кончик языка, перебирала пальцами и моргала припухшими веками над светло-серыми глазами. Мастер ждала, что она начнет плакать, но она вела себя спокойно и ничего не требовала. Мастер склонилась над ней, разглядывая узор из красноватых и лиловых сосудиков под тонкой кожей. Ей показалось, что девочка остановила на ней взгляд, но она скользнула мимо. Мастер склонилась ещё ниже. Её девочка должна пахнуть ею. Она втянула носом воздух рядом с её редким темным пушком волос. Он пах стерильной чистотой и, кажется, резиновыми сочленениями инкубатора, и свежим одеялом на кровати Мастера – и больше ничем.
Мастер выпрямилась. И это – это всё? От обиды и разочарования у неё защипало в носу. Где всё то, что обещал Доктор? Перемены, хоть какие-нибудь. Мастер прикусила сустав большого пальца и покосилась на девочку. Что с ней теперь делать? Ей ничего не нужно. Мастер судорожно вдохнула. Зачем всё это было? Столько ожидания, столько трудов. И ничего. Мастер больше чувствовала, когда они с Доктором нашли Тардис после долгих мучений. А сейчас – ничего.
В дверь постучали. Мастер вскинула голову, когда снаружи раздался голос Доктора:
- Мастер, ты не спишь?
Она затаилась, надеясь, что это всего лишь очередной каприз Доктора, но стук повторился, громче, чем прежде:
- Мастер, извини, что я тебя бужу, но это срочно.
Она огляделась, думая, куда спрятать девочку. Доктор не должен её видеть. Это её девочка, только её. Пусть разочарование – это её собственное разочарование, Доктор не имеет права посмотреть на неё и оценить скучающим взглядом.
- Мастер!
Она быстро соорудила из одеяла высокую складку, оградив девочку, как барьером. Она поднялась, потерла лицо ладонями и от двери оглянулась, проверяя, надежно ли укрытие. Затем она отперла Доктору.
- Я тебя разбудил? – он оглядел её. – А, ты не ложилась. Пойдем, ты должна это услышать! Ты мне не веришь, что в двигателе посторонние звуки, а они там есть, и сегодня особенно… - он прервался и внимательнее присмотрелся к ней. Лицо у него стало растерянное, какое Мастеру редко приходилось видеть. – Что с тобой… такое? – он недоверчиво поднес тыльную сторону пальца к ресницам Мастера, но она отстранилась.
- Со мной ничего, я не пойду слушать двигатель, спокойной ночи, свободен.
Она надавила на дверь, но Доктор удержал её.
- Я не уйду.
- Уйдешь.
Доктор взял её за предплечье руки, лежавшей на двери.
- Ты на себя не похожа. Что случилось?
Мастер машинально оглянулась на кровать и повернулась к Доктору.
- Ничего, - горло у неё свело. - Я потеряла ножницы, и ты меня обманул, и я потеряла ножницы.
Доктор открыл рот и медленно кивнул:
- Ясно. Ножницы. Напомни, насчет каких ножниц я тебя обманул?
- Никаких. Забудь про ножницы, - голос перехватило, и Мастер зажала рот ладонью, но сквозь неё всё равно вырвался неконтролируемый высокий всхлип. Доктор потянулся к ней, и она, не думая, шагнула назад. Когда она вспомнила, что впускать его нельзя, было уже поздно.
Автор: bbgon
О ком: Доктор/Мастер, Молли
О чем: продолжение "Истории про Гарри и Джона".
Рейтинг: PG-13
Предупреждения:
Предыдущие главы:
Главы 1-3
Главы 4-5
Главы 6-8
Глава 9
Глава 10
Главы 11-13
Главы 14-15
Главы 16-17
Главы 18-19
Глава 20
Глава 21
Главы 22-24
Глава 25
читать дальшеДоктор животом лежал на полу в комнате Мастера и вручную раскрашивал огромную карту Цитадели.
- …В последние дни войны основная битва велась за Око гармонии, - он обвел его красным. – Далеки стремились добраться до него, чтобы получить доступ к регенерациям. Тогда они смогли бы разом лишить всех повелителей времени их основного преимущества. Даврос хотел сам получить возможность регенерировать, но я не уверен, что она совместима с их физиологией, этого никто не проверял. К счастью! Наши линии стояли здесь, здесь и здесь, - Доктор широкими штрихами отметил их на карте. Затем он взял черный маркер: - Далеки наступали со всех направлений. Как только одна из сторон получала преимущество в сражении, другая отправляла в прошлое специальный отряд, чтобы ударить в уязвимую точку. В итоге война застыла в равновесии, когда никто не мог одержать победу, и вокруг него закручивались временные парадоксы, - он изобразил пальцами клубок и посмотрел на Мастера сквозь стекла очков. – А ты знаешь, что чем ближе к Оку гармонии, тем опаснее нарушения в ткани времени: если бы равновесие нарушилось хоть немного, срезонировала бы вся Вселенная.
Мастер по-турецки сидела рядом с ним и внимательно следила за возникавшими метками на карте. Мысль крутилась у неё в подсознании, и она вот-вот готова была поймать её, когда Доктор, который до того говорил по-деловому сухо, вдруг прервался и спросил нетерпеливо:
- Мастер, зачем мы это делаем? Мы решили сосредоточиться на временной ловушке, зачем тебе досконально знать все тактические передвижения? Это ничего нам не даст, это просто!..
- …неприятно, - закончила за него Мастер.
- …напрасная трата времени. – Доктор снял очки и потер пальцами глаза.
- Ты куда-то опаздываешь? Когда мы откроем ловушку, мы окажемся в самой гуще сражения, и нам надо заранее спланировать, как нам одним ударом уничтожить далеков. И я хочу знать поминутно, кто на каком посту стоял, какое оружие использовал, кто вел командование и какие ошибки допустил, - Мастер несколько раз ткнула указательным пальцем в пол, подчеркивая свои слова. – Мы не можем просто материализоваться на линии фронта и сказать, - Мастер приветственно помахала рукой и передразнила Доктора: - «Привет, не будете ли вы так любезны прекратить огонь, пока я соображу, что происходит!»
- Что мы будем делать с ловушкой? – упрямо переспросил он. – Мы потратили две недели и не пришли ни к каким результатам! Нет смысла думать о тактике, если у нас не выработана стратегия.
Мастер шумно выдохнула, утомленная постоянными препирательствами. Она осторожно опустилась на спину, одернула черное платье и перекрестила щиколотки.
- Я думаю об этом, - сообщила она.
Доктор немедленно приподнялся на локте:
- Всё в порядке?
- В порядке. – Она сцепила пальцы под грудью и уставилась в потолок с рельефными гипсово-белыми шестиугольниками. – Я думаю.
Доктор перевернулся на бок и подпер голову ладонью.
- Я тоже думаю… Допустим, мы освободим Галлифрей, и допустим, мы доберемся до Ока гармонии, но ты представляешь себе, что там творится? Всё, что ты видела во время войны, умножь на десять. На двадцать. На сто! Потому что оно повторялось столько раз, что сама действительность стала распадаться. Что ты будешь там делать? То есть, я не хочу сказать, что ты не можешь сражаться или что тебе нельзя сражаться, хотя, конечно, лучше, если нельзя, но я не могу так сказать, потому что… - Он набрал в легкие новую порцию воздуха: - Там будет очень опасно, и если мы сами попадем внутрь временного парадокса…
- Повтори, что ты сказал, - велела Мастер.
- О, - он поморщился, как от зубной боли. – Прости, я не имел в виду, что ты теперь не имеешь права делать…
Мастер сделала ему знак замолчать.
- Про временные парадоксы повтори. Ты сказал, что циклы – когда каждая из сторон отправляла своих воинов в прошлое – повторялись много раз. Сколько?
- Сложно было определить в неразберихе. Не меньше нескольких сотен, потому что каждый отправленный в прошлое отряд отправлял в прошлое или оживлял своих бойцов, создавая парадокс в парадоксе.
Пока Доктор говорил, Мастер села, и теперь в задумчивости покусывала ноготь большого пальца.
- Это невозможно, - сказала она. – Как всё держалось? Когда мне понадобилось создать один-единственный временной парадокс с токлафанами - всего одно перемещение во времени в прошлое той же расы – мне пришлось удерживать его с помощью Тардис. Что работало в качестве машины парадоксов на Галлифрее?
- Оно просто… держалось само, - несколько удивленно проговорил Доктор. – Базовая резистентность системы. Не было никакого умысла, какой-то специальной техники, если ты об этом. Был хаос: приказы о путешествиях во времени отдавались произвольно, никто не думал о далеко идущих последствиях, именно поэтому война зашла так далеко!
- Само, - повторила Мастер. – Нечто достаточно мощное, достаточно разумное, чтобы чувствовать тяжесть ситуации, до последнего удерживало Галлифрей от коллапса. Не догадываешься? – риторически спросила она.
- Око гармонии, – Доктор вскочил на колени и уставился на Мастера. Она кивнула:
- Если так, то у нас есть способ закончить войну. Нет, не закончить – отменить! Как ты отменил всё, что произошло за год моего господства на Земле, когда разрушил машину парадоксов в Тардис.
- Но то, что ты говоришь!.. – Доктор взмахнул руками. – Разрушить Око гармонии? Цепная реакция будет непредсказуемой!
Мастер пожала плечами:
- Конечно, придется пожертвовать приятными привилегиями вроде путешествий во времени. По крайней мере, пока мы не создадим новое Око.
- Рассилон потратил на это несколько сотен лет!
- У нас уже есть отработанная технология, мы можем уложиться в несколько десятков.
Доктор опустил глаза и погладил пол у своих ног.
- Все Тардис станут бесполезным старым хламом, - сказал он. Мастер сжала его плечо и заставила посмотреть на себя:
- Разве Галлифрей того не стоит, Доктор?
Он закусил губы и едва заметно то ли кивнул, то ли качнул головой.
* * *
- Плохо выглядишь, Доктор! – Мастер остановилась рядом с ним и довольно потянулась. Доктор сидел под консолью и скручивал два оголенных провода. Он вынул изо рта отвертку и поднял на Мастера глаза с красными прожилками.
- Зато ты цветешь, - ответил он. – Доброе утро. Тебе не кажется, что в двигателе появился посторонний стук? Он мне который день спать не дает.
Мастер склонила голову набок, надула губы и сказала укоризненно:
- Какие мы мнительные, кто бы мог подумать! Рано ещё оплакивать твою незаменимую синюю будку. И было бы что оплакивать! Ты уволок её со свалки, эту груду кабелей и гаек, и только моими усилиями она превратилась в нечто более или менее приемлемое. – Мастер аккуратно ткнула его носком ступни в колено: - Вместо того чтобы симулировать здесь бурную деятельность, пойди и помоги мне.
- Я занят. – Доктор сунул между зубами звуковую отвертку, демонстрируя, что разговор окончен. Мастер скрестила руки на груди и нахмурилась:
- Доктор, - неторопливо проговорила она, - я стала замечать крайне отрицательную тенденцию в твоём поведении: ты саботируешь мой план. – Она оперлась о консоль и склонилась к нему: - В чем дело, мой дорогой?
- Пвошто ты… - Доктор вынул отвертку изо рта и повторил: - Просто ты ходишь кругами вокруг одного и того же! У тебя нет никаких идей, как открыть временную ловушку, и ты трясешь меня, как будто из меня от этого посыплются новые законы физики. Да, я всё предусмотрел на тот случай, если кто-то решит вернуть Галлифрей, я очень умный.
- Но не умнее меня, - вкрадчиво сказала Мастер. Доктор пожал плечами:
- Как придумаешь, в чём, - приходи.
Мастер резко выпрямилась.
- Вообще-то я хотела о другом тебя… Не обращай внимания, дело того не стоит.
Доктор поскреб щёку отверткой и поднес скрученные провода почти к самым глазам. Мастер поджала губы и постучала носком туфли по полу. Как она и просила, Доктор внимания не обратил.
* * *
Количество кладовок в Тардис превышало все разумные пределы. Они скрывались за стеновыми панелями в самых неожиданных местах, соединялись друг с другом незаметными дверцами, спрятанными за неумело нарисованными имитациями гобеленов, имели по нескольку входов, так что Мастер не однажды находила на разных этажах одну и ту же комнату. Или Тардис просто издевалась над ней. Мастер остановилась посреди коридора и сжала кулаки:
- Где Доктор её спрятал?! – вполголоса прорычала она. За углом что-то звякнуло, как прибывший лифт, и она решительным шагом направилась туда. Панели разъехались перед ней в стороны, открыв небольшую захламленную кладовку.
- Ну, спасибо! Я три раза здесь прошла, а ты, глупая машина, не могла показать мне сразу. – Мастер провела по капору люльки пальцем и тут же брезгливо отряхнула руки от пыли. – Моя Тардис автоматически заботилась о стерилизации помещений. Но Доктору ведь даже на ум не придет дать тебе такое задание, да? Конечно, зачем! Пусть у Мастера голова болит, что он сначала измажется в слизи какого-нибудь инопланетного таракана, а потом теми же руками хватается за консоль. – Её передернуло от этой картины. – А меня ты не слушаешь, ящик с микросхемами! В следующий раз, когда мне придется самой полировать зеркало в ванной, я сделаю что-нибудь с твоим драгоценным Доктором.
Во время этой речи она тщательно протирала носовым платком старинное резное дерево. Затем она оглядела дело рук своих, решила, что довести люльку до совершенства можно будет в своей спальне, и подтолкнула её к выходу. Та качнулась, но массивные полукруглые ножки будто вросли в пол.
- Кто делает мебель из цельного куска дерева? Можно было использовать лёгкий сплав для самых крупных деталей. Но нет, деревянная колыбель – это так старомодно и романтично! Доктор, - сквозь зубы прошипела она. Она уперлась обеими руками в изголовье люльки и попыталась сдвинуть её с места. – Нет, так дело не пойдет.
- Как ты считаешь, что лучше: электрический двигатель или реактивный? – обращалась она в пространство. Она сидела на коленях, склонившись над своим новым творением: к прямоугольному основанию уже были прилажены четыре колеса и рулевая система, недоставало только двигателя. Мастер потерла живот. – Да, я тоже думаю, что реактивный эффектнее. – Она отбросила электромотор в груду хлама за спиной: - Значит, реактивный!
Через полчаса конструкция была готова, и Мастер кое-как взгромоздила на неё люльку. Она взяла в руки пульт дистанционного управления:
- Ну что, allons-y? – она сдвинула рычаг вперед, из двух миниатюрных сопл на корме тележки вырвались язычки пламени, и она потихоньку тронулась с места. Мастер закусила губу в радостном предвкушении, до упора сдвинула рычаг, и неожиданно для неё самой тележка с ревом и свистом рванулась с места. Она пронеслась вдоль коридора к ближайшему повороту, Мастер зажала уши ладонями, и короткая гонка закончилась в грохоте дерева и металла.
– Я знала, что мы что-то забыли, - удовлетворенно сказала она. – Тормоза.
Мастер подошла к месту крушения.
- Надо же, цела, - с удивлением констатировала она, оглядев опрокинувшуюся люльку. – Попробуем ещё раз?
Поднять её оказалось целой задачей. Мастер как раз размышляла, что будет проще: построить подъемный кран или воспользоваться опытом строителей пирамид – когда Доктор перебил её:
- Что здесь взорвалось? – он подбежал и с тревогой осмотрелся по сторонам. – А, это всего лишь ты развлекаешься. С кем ты говорила?
- Я разве говорила? – Мастер невинно приподняла брови.
- Да, про пирамиды и рабов. Мастер, ты обсуждаешь сама с собой пирамиды и рабов, ты хорошо себя чувствуешь?
- К слову о рабах, Доктор, подними это монументальное произведение деревянного зодчества и поставь на мой реактивный мини-квадроцикл.
- Куда?
- На тележку поставь, - Мастер подтолкнула её ногой.
- О. – Доктор будто впервые увидел люльку на полу. – Постой, разве уже… время? – он озадаченно оглядел Мастера. – Ох, все эти перемещения во времени, я совсем потерял счет времени, неужели уже скоро? – он бросился поднимать люльку. - Я думал, будет больше… заметно? Должно быть, я уже забыл, как оно бывает, это было так давно в последний раз. Мастер, как скоро?.. Что мы будем делать со всем – я имею в виду роды и всё такое?
Мастер со стоном согнулась и схватилась за стену.
- Что? Что? – Доктор застыл на месте, а затем кинулся к Мастеру и стал беспорядочно хватать её за плечи и руки. Она выпрямилась и стряхнула его с себя, проведя ладонями по рукавам.
- Ну, что будешь делать ты, я уже вижу.
Доктор сам оперся одной рукой о стену и облегченно выдохнул:
- Так ты ещё нет?
Мастер поджала губы.
- Инкубатор, - напомнила она ему. – Готова поспорить, что ты забыл.
- Нет. Нет! – поспешно воскликнул Доктор. – Когда ты собираешь его отключить? Конечно, я приду! Да, и – мне сейчас пришло в голову – Молли наверняка тоже захочет посмотреть, ты ведь не против? О, она будет в восторге! Я так давно её не видел со всей этой историей с Тардис, мы можем сказать ей прямо сейчас! Только закончим с люлькой, да, я помню, не делай такое лицо.
- Придете посмотреть? – вполголоса переспросила Мастер. – Это тебе цирк, что ли? – Вдруг она улыбнулась, передумав: - Разумеется. Только дай мне время подготовиться. Неделю.
* * *
Мастер неподвижно сидела на кровати, сцепив руки на коленях. За последние два часа Доктор уже несколько раз без стука врывался к ней в спальню, каждый раз с новым вопросом: «Тебе помочь?», «Тебе что-нибудь нужно?», «Смотри, какую заводную Тардис я нашел! Надо только починить механизм», будто хотел подлизаться после утреннего провала. Мастер ждала того момента, когда можно будет не вызывая подозрений сказать ему, что она устала и хочет остаться одна, а Доктор всё упорствовал и выискивал новые предлоги, чтобы вернуться. В последний раз он сел рядом с Мастером на кровать и стал опять выдумать про какой-то стук в двигателе. Мастер не выдержала:
- Оставь меня, Доктор, я хочу спать. – Она головой упала на подушку, обняла её и подтянула колени к животу.
- Конечно! – Доктор вскочил, направился было к двери, но вместо этого сделал круг по комнате. Походка у него была наэлектризованная от нервного возбуждения. Мастер мрачно следила за ним глазами: в таком состоянии он ещё долго от неё не отстанет, даже если его прогонять. Он постоял, пружинисто перекатываясь с пятки на носок, затем как шарнирная кукла согнул суставы и опустился на ковер у кровати напротив лица Мастера.
- Я хотел сказать… - Он потер щеки пальцами, сложил их на губах и помолчал. – Ты запрещала мне говорить о детях, и я не говорил, но теперь-то ты больше не можешь делать вид, что ничего не происходит!
Мастер подложила ладонь под голову. Она не мигая смотрела на Доктора и старалась, чтобы на её лице не отражалось никаких эмоций.
- Это настолько грандиозно, Мастер! Кто бы мог подумать, что именно мы с тобой… Каковы были шансы, что всё закончится именно так, когда мы с тобой сражались сквозь время и пространство? Когда ты приходила всегда в новой маске и с новым планом? Посмотри, и теперь мы с тобой здесь, - Доктор потрепал её по руке, задев голую кожу на запястье, над рукавом платья. Мастер на несколько мгновений закрыла глаза. Доктор думает, что они пришли к чему-то лучшему. Мастер не была уверена, куда именно они пришли, кроме того, что путь действительно был очень, очень долгим.
- Ты волнуешься? Я волнуюсь. Я… - Доктор улыбнулся растерянно, усмехнулся и затем рассмеялся коротко, как от неожиданного подарка. – Дети – это прекрасно, это будущее, это чистый лист. Мы так давно живем, Мастер, мы уже забыли, что такое – видеть мир в первый раз. А они придут, с совершенно новым взглядом…
Мастер отвела от Доктора глаза. Зачем он решил прочитать ей Речь с большой буквы? Всё, сегодня он больше не скажет ничего важного, а так и будет говорить – мимо, мимо, мимо. Спроси о чём-то простом и маленьком: о том, как он касается её изнутри – только не ври о нём большими словами.
- Хватит, Доктор, я устала. – Мастер подтянула подушку к плечу и устроила на ней голову. – Уходи.
* * *
Сенсоры не улавливали движения в спальне, и, повинуясь им, свет медленно таял под потолком. Мастер смотрела сначала на противоположную стену, у которой стояла свежевычищенная люлька, а потом – просто в темноту.
«Спокойной ночи», - сказал Доктор, уходя, будто в издёвку. Мастер пыталась успокоиться, но её горло резало дыханием на каждом вдохе, будто поперек него застряло короткое и тупое лезвие. Она должна быть счастлива. Как она предвкушала этот день ещё неделю, ещё три дня назад, ещё двенадцать часов назад! По её телу проходила невидимая сладостная дрожь триумфа, исполнения мечты после долгого ожидания. Сейчас приступы озноба расползались по телу от спины к плечам и груди, и вместе с ними распространялся необъяснимый страх.
Всё изменится. В самом начале Доктор пообещал ей, что в этот момент всё изменится, и Мастер пыталась и не могла представить себе ни масштаба, ни направления этих перемен. Ей нужно было сделать над собой одно маленькое усилие: встать, сделать сотню шагов до медотсека и открыть инкубатор – чтобы неизвестным и странным образом поставить на кон всё, чем была её жизнь прежде. Это было похоже на регенерацию, только гораздо страшнее оттого, что непредсказуемее. Было бы проще, если бы Мастеру не надо было самой выбирать точное время, когда это должно случиться. Было бы лучше, если бы оно просто началось само, как физиологический процесс, как регенерация на пороге смерти, как роды. Тогда нельзя было бы отказаться, нельзя было бы оттягивать решение до последнего, преодолевая ложную тошноту в желудке. Не было бы соблазна дождаться Доктора и попросить его сделать это. Мастер должна быть одна, чтобы никто не видел, что она потеряет и что приобретет в тот загадочный миг; чтобы не нужно было держать лицо, если удар будет слишком силен.
Последняя мысль наконец заставила Мастера подняться: если затягивать и дольше, можно упустить ночные часы, когда Доктор её точно не побеспокоит.
* * *
Блики отражались к темном стекле инкубатора, и едва можно было разглядеть сквозь толщу жидкости неясные очертания внутри. Всё было тихо; ни следа Доктора: должно быть, он тоже ушел к себе. Приборы, контролировавшие работу инкубатора, перемигивались, и на мониторе вырисовывались пики двойной кардиограммы. Мастер приложила ладонь к теплому стеклу, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула.
Она думала, что нужно сказать что-то: она всегда обозначала важные моменты своей жизни соответствующими словами. Без них дела казались незавершенными, не столь значительными, как ей хотелось их видеть. Она покусала тонкую кожу на нижней губе и опустила руку: нет, лучше она не будет ничего говорить. Потом, если захочется. Это просто медицинская процедура, ничего существенного.
Мастер сдвинула задвижку в нижней части инкубатора, и уровень жидкости в нем стал опускаться. Тиканье кардиографа стало чаще. Мастер положила пальцы на герметичный замок на боковом шве колбы. Вот он, этот момент! Мастер прислушалась к себе, но не услышала ничего, кроме своего тщательно сдерживаемого дыхания. Она отперла замок и распахнула переднюю стенку инкубатора. Маленькое тело легло на его мягкое дно.
Мастер заглянула внутрь. Вот же она, её девочка, живая и настоящая. Мастер должна радоваться. Она протянула руку и коснулась влажной, в желтоватой слизи, пятки младенца. Та отдернулась, и пальчики на ногах распрямились. И правда живая. В голове у Мастера надули пустой воздушный шар, который отделял её мысли от того, что на самом деле происходило с ней.
Она подошла к столу с инструментами и уставилась на металлический поднос с ячейками; в каждой лежало что-то длинное и острое. Что из этого она хотела? Ах да, ножницы, перерезать пуповину. Она стала перебирать стальные предметы, они оглушительно гремели, пока она рылась в них и бросала обратно. Игла впилась ей в палец, Мастер отдернула руку, и поднос со всем содержимым с грохотом перевернулся на пол. Она сунула палец в рот, присела на корточки у рассыпанных инструментов и другой рукой стала методично сдвигать их слева направо, разглядывая каждый и каждый раз заново соображая, то ли это, что ей нужно. «Грандиозный момент», - рефреном звучал у неё в ушах голос Доктора. – «Грандиозный, грандиозный, грандиозный». Ножниц среди инструментов не было.
Она поднялась и вернулась к инкубатору. В узкой колбе девочка шевелилась немного, как пойманная рыба. Пальцы у неё на руках сжимались в кулаки, рот приоткрывался, и всё это не имело к Мастеру ни малейшего отношения. Как она могла потерять ножницы? Глупо было потерять ножницы. Она стояла и смотрела, как через противоположный конец подзорной трубы, пока не сообразила, что надо делать что-то дальше.
У неё есть лазерная отвертка. Если сконцентрировать луч, она режет живую ткань и запаивает кровеносные сосуды. Ощущение, что она проводит четко регламентированную медицинскую процедуру, вернулось к ней. Луч аккуратно отделил белесый шнур пуповины. Мастер просунула ладони между губчатым дном инкубатора и маленьким скользким телом. Девочка изогнулась, ускользая из рук, и Мастер задержала дыхание и замерла. Она покосилась на рассыпанные по полу инструменты. Стоит поднять её, и она упадёт на пол, кровь, раскинутые мертвые ручки. Кто решил, что Мастер справится с этим? Она даже ножницы найти не смогла. Мастер перехватила её удобнее, одной ладонью под грудью, резко вдохнула и подняла над дном инкубатора. Девочка мяукнула.
Мастер наклонила голову и удивленно посмотрела на неё снизу. Её рот снова приоткрылся, и повторился тот же тихий, скрипучий звук, как голос маленького зверька. Её ребра надавили на ладонь первым из ритмичных движений, и Мастер зажмурилась до боли и до боли сжала зубы. Неужели это тот самый грандиозный момент?
Потом она открыла глаза, и ничего не изменилось.
* * *
Девочка больше не издавала тот странный звук. Мастер положила её на кровать и села рядом, внимательно разглядывая её. Она прокралась к себе, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, боясь, что Доктор поймает её.
Девочка открывала рот и высовывала кончик языка, перебирала пальцами и моргала припухшими веками над светло-серыми глазами. Мастер ждала, что она начнет плакать, но она вела себя спокойно и ничего не требовала. Мастер склонилась над ней, разглядывая узор из красноватых и лиловых сосудиков под тонкой кожей. Ей показалось, что девочка остановила на ней взгляд, но она скользнула мимо. Мастер склонилась ещё ниже. Её девочка должна пахнуть ею. Она втянула носом воздух рядом с её редким темным пушком волос. Он пах стерильной чистотой и, кажется, резиновыми сочленениями инкубатора, и свежим одеялом на кровати Мастера – и больше ничем.
Мастер выпрямилась. И это – это всё? От обиды и разочарования у неё защипало в носу. Где всё то, что обещал Доктор? Перемены, хоть какие-нибудь. Мастер прикусила сустав большого пальца и покосилась на девочку. Что с ней теперь делать? Ей ничего не нужно. Мастер судорожно вдохнула. Зачем всё это было? Столько ожидания, столько трудов. И ничего. Мастер больше чувствовала, когда они с Доктором нашли Тардис после долгих мучений. А сейчас – ничего.
В дверь постучали. Мастер вскинула голову, когда снаружи раздался голос Доктора:
- Мастер, ты не спишь?
Она затаилась, надеясь, что это всего лишь очередной каприз Доктора, но стук повторился, громче, чем прежде:
- Мастер, извини, что я тебя бужу, но это срочно.
Она огляделась, думая, куда спрятать девочку. Доктор не должен её видеть. Это её девочка, только её. Пусть разочарование – это её собственное разочарование, Доктор не имеет права посмотреть на неё и оценить скучающим взглядом.
- Мастер!
Она быстро соорудила из одеяла высокую складку, оградив девочку, как барьером. Она поднялась, потерла лицо ладонями и от двери оглянулась, проверяя, надежно ли укрытие. Затем она отперла Доктору.
- Я тебя разбудил? – он оглядел её. – А, ты не ложилась. Пойдем, ты должна это услышать! Ты мне не веришь, что в двигателе посторонние звуки, а они там есть, и сегодня особенно… - он прервался и внимательнее присмотрелся к ней. Лицо у него стало растерянное, какое Мастеру редко приходилось видеть. – Что с тобой… такое? – он недоверчиво поднес тыльную сторону пальца к ресницам Мастера, но она отстранилась.
- Со мной ничего, я не пойду слушать двигатель, спокойной ночи, свободен.
Она надавила на дверь, но Доктор удержал её.
- Я не уйду.
- Уйдешь.
Доктор взял её за предплечье руки, лежавшей на двери.
- Ты на себя не похожа. Что случилось?
Мастер машинально оглянулась на кровать и повернулась к Доктору.
- Ничего, - горло у неё свело. - Я потеряла ножницы, и ты меня обманул, и я потеряла ножницы.
Доктор открыл рот и медленно кивнул:
- Ясно. Ножницы. Напомни, насчет каких ножниц я тебя обманул?
- Никаких. Забудь про ножницы, - голос перехватило, и Мастер зажала рот ладонью, но сквозь неё всё равно вырвался неконтролируемый высокий всхлип. Доктор потянулся к ней, и она, не думая, шагнула назад. Когда она вспомнила, что впускать его нельзя, было уже поздно.
@темы: Моё, Гет, Сериалы - Doctor Who, John Simm/The Master, Высокие, высокие агрессорско-виктимские отношения!, Слэш, Фанфики
-
-
08.09.2011 в 00:14-
-
08.09.2011 в 00:32-
-
08.09.2011 в 06:15-
-
08.09.2011 в 11:20-
-
08.09.2011 в 13:30Первая часть главы очень интересная. Я досконально знаю «новые» сезоны Доктора, но до «старых» никак руки не дойдут, так что галлифрейные дела для меня - скопище обрывочных намёков и случайно встретившихся фактов, поэтому, боюсь, не могу оценить эту сюжетную линию в полной мере. Однако, мне всё показалось очень логичным, продуманным и изящным.
А потом началась вторая часть (кесарю – кесарево, логичной части – логичный комментарий, эмоциональной – эмоциональный) Сначала я
-
-
08.09.2011 в 13:39про Временную войну, на самом деле, почти ничего и неизвестно, так что это, в основном, мои измышления)). И разница с галлифрейскими делами из End of Time тоже будет).
-
-
08.09.2011 в 13:49-
-
08.09.2011 в 14:59где, у меня? не знаю, не знаю))
-
-
09.09.2011 в 21:37Неужели они правда-правда вернут Галлифрей? Ух, одновременно и хочется и не хочется, чтобы они ловушку открывали) Страшно же, развалят Вселенную окончательно)
- Ничего, - горло у неё свело. - Я потеряла ножницы, и ты меня обманул, и я потеряла ножницы.
Ну а это вообще красота неописуемая. Живой, ранимый, испуганный Мастер
-
-
10.09.2011 в 01:17Мастер знает толк в
извраразвлечениях!))Неужели они правда-правда вернут Галлифрей?
Живой, ранимый, испуганный Мастер
awww)
-
-
10.09.2011 в 12:41-
-
14.09.2011 в 13:51-
-
14.09.2011 в 13:56-
-
14.09.2011 в 14:00Мэлис Крэш,
разве он издевается? он воспитывает)
-
-
14.09.2011 в 14:04-
-
14.09.2011 в 14:21-
-
14.09.2011 в 20:37Эта глава очень спокойная внешне (даже Мастер наконец утихомирился!), но как-то очень напряженная внутри. Спасибо, bbgon, как всегда порадовали)
-
-
15.09.2011 в 01:48спасибо
-
-
15.09.2011 в 05:22-
-
22.09.2011 в 10:33